Девушка с глазами львицы

Лиза влетела в открытую дверь и ужаснулась. На полу рядом с фортепиано лежала сеньора Джудитта. На голубых кружевах её прекрасного платья расползалось алое пятно. Глаза примадонны смотрели вверх, но было ясно, что женщина мертва. Вся комната пылала: огонь плясал на шторах и мебели, чёрным дымом чадил ковер. Посреди этого ада метались двое мужчин. Невысокие, смуглые и горбоносые, с пистолетами в руках, они показались Лизе воплощением смерти. От страха она даже забыла о Кассандре, но подруга сама напомнила о себе, что-то крикнув преступникам. Два выстрела прозвучали почти одновременно. Лиза упала первой, а следом рухнула дочь примадонны.

Особняк примадонны пылал, как факел. С треском вылетали стёкла, рушились перекрытия, и, хотя крыша пока уцелела, ни у кого из зевак, стоявших вдоль улицы, не было сомнений, что скоро и она провалится, доконав то, что ещё несколько часов назад было красивым и уютным домом первой певицы Европы.

Слуги примадонны в наспех накинутой одежде и с непокрытыми головами жалкой группкой собрались у ворот, беспомощно взирая на стену огня за лопнувшими окнами. Хозяева соседних домов, опасаясь за собственное имущество, тревожно ожидали финала трагедии.

– Я говорила, что соседство с певицей принесёт нам беду, а ты мне не верил! – истерически крикнула своему мужу баронесса Рочклиф. – Что будет, если ветер подует в нашу сторону?

Баронесса, припав к окну, заламывала руки. Соседний дом являл собой ужасное зрелище, и в глазах бедной дамы уже вставали кошмарные видения горящих ковров и гардин в её собственной гостиной.

Её супруг, разместившийся у соседнего окна, счёл за благо согласиться:

– Да, ты права, становится опасно.

За двадцать лет крепкого английского брака он хорошо усвоил, что подходить к жене, находящейся в столь нервном состоянии, опасно. Опытным глазом прикинув безопасное для себя расстояние, барон развлекался тем, что наблюдал за людьми на улице. С соседской прислугой всё было ясно – растерялись, как бараны. Он всегда говорил, что иностранцы не умеют школить слуг, и в очередной раз оказался прав. Какая-то женщина в большой пёстрой шали, накинутой на тёмное платье, металась от одного бездельника к другому, пытаясь чего-то добиться, но бестолочи лишь разводили руками. Небось такая же иностранка, как и примадонна, уговаривает этих олухов заняться их прямыми обязанностями – начать тушить дом.

«Ничего-то у неё не выйдет», – давным-давно решил барон. Женщину ему было жалко – и как только у неё сил хватает метаться в одном платье под мокрым снегом?

Даму в пёстрой шали уже, похоже, колотило от холода. Она всё сильнее сжимала плечи, натягивая шаль. Барон даже придумал было заключить сам с собой пари, сколько ещё минут иностранка продержится на декабрьской улице, но его отвлекла жена:

– Мы сгорим!.. – заверещала она.

Барон снисходительно пояснил:

– Но слуги уже больше часа поливают водой крышу нашего дома. Даже если в эту сторону полетят головешки, крыша не загорится. Но на самом деле следовало бы начать заливать и пожар.

– Я не собираюсь посылать своих слуг, чтобы те, рискуя жизнью, спасали имущество иностранки, – пренебрежительно фыркнула баронесса.

– Дорогая, я, как всегда, полностью с тобой согласен, – привычно сообщил ей муж. – Я думал обезопасить наш дом, но если ты возражаешь…

– Ты хочешь сказать, что я против того, чтобы защитить собственное имущество? – изумилась баронесса. – За кого ты меня принимаешь? Немедленно распорядись, чтобы слуги начали заливать пожар, и раздай ведра этим бездельникам, торчащим перед домом своей хозяйки. Пусть поработают.

Барон отправился отдавать приказания. Лично ему соседка нравилась, а когда он летом через открытые окна слышал её пение, особенно на два голоса с дочерью, барону казалось, что его душа уже переселилась в рай. Если можно было хоть что-то сделать для примадонны и её красавицы-дочки, он был готов попытаться. Объединив усилия, слуги обоих домов и многочисленные желающие из толпы стали вёдрами таскать воду из пруда Рочклифов, успешно сбивая пламя через окна. На небесах, как видно, оценили столь благородный жест барона, поскольку оттуда тоже пришла помощь: из чёрных грозовых туч хлынул холодный дождь, перемешанный со снегом. Окончательно залив первый этаж, спасатели-добровольцы поднялись на второй и воду передавали уже не по цепочке, как раньше, а поднимали на верёвках. Люди с ведрами всё прибывали, и уже где-то через час пожар был окончательно потушен.

Стоя на крыльце своего дома, барон попыхивал сигарой и жалел, что так и не узнал, сколько ещё продержалась на улице дама в шали. Вроде бы та исчезла с началом дождя. Или раньше?

Высокий человек в чёрном пальто прервал его размышления:

– Ваше сиятельство, я Гаррисон, сыщик с Боу-стрит. Мы собираем сведения для судьи. Тут по всему выходит, что пожар устроили нарочно, чтобы скрыть другое преступление. Мы сейчас ищем ваших соседок. Вы видели что-нибудь подозрительное?