Девушка с голодными глазами

– Но эта юбка… По ней понятно, что она старая, видите, на ней пятно! Вам совсем не противно? Может быть, на нее пролили суп, а может быть, у ее бывшей хозяйки не вовремя начались месячные, а может быть…

– Пятно можно вывести, – сжала губы девушка. – Знаете что, спорить я с вами не буду. Но пожалуйста, сделайте для меня кое-что.

– Что именно? – удивилась я, уже сожалея о своем вмешательстве и оглядываясь по сторонам в поисках Гениального Громовича.

– Примерьте что-нибудь. Платье, корсет – неважно. Примерьте, взгляните на себя в зеркало и еще раз скажите, что винтаж – это ерунда.

– Ну ладно, – пожала плечами я.

– Я сама вам выберу! – оживилась девушка. – Я бываю на Portobello почти каждый день и отлично знаю каждое платье.

Недолго порывшись в вешалках, она протянула мне нечто цвета чайной розы, с обильными смятыми кружевами.

– Вот. Это платье. Начало века, десятые годы, шелк, кружево. Тогда оно было недорогим, а сейчас – бесценно.

Пожав плечами (мне все равно нечего было делать в ожидании Громовича), я удалилась в импровизированную примерочную – перегороженную развевающимися на ветру простынями клетушку, в которой едва можно было развернуться. Справиться с кружевами, лентами, шнуровками и застежками было непросто. Сразу видно, что у женщин прошлого было куда больше времени, чем у нас, несчастных, наскоро заглатывающих по утрам растворимый кофе и напяливающих что под руку попадет. Мы дальновидно покупаем платья из немнущихся материалов – и чтобы никаких сложных застежек и крючков, а максимально кокетливым компонентом становятся рюши в области декольте или яркий принт. У нас просто физически нет времени на то, чтобы носить эти наряды, где каждую складочку, каждую ленту нужно педантично обрабатывать едва прогретым утюгом. Завязав последний бантик, я обернулась к зеркалу, заранее уверенная в том, что ничего хорошего из этой затеи не выйдет. Мое лицо разрумянилось, волосы были встрепаны. И вдруг… Я даже сама не могу сказать, что именно произошло, почему вдруг женщина в зеркале показалась мне чужой, более взрослой, красивой, утонченной. Но это было так. Ничего не изменилось – просто вместо привычных джинсов на мне было несколько слоев мятого шелка… Но я вдруг стала холодновато-прекрасной, как женщина из прошлого, как звезда немого кино. Я вдруг увидела, что у меня высокие породистые скулы, что у волос моих – красивый оттенок спелой ржи, что талия моя тонка, а бедра – наоборот, женственные и пышные, волнующие. Я была красива классической красотой, той, над которой время не властно. Это было так удивительно! Не в силах противостоять этому странному ощущению, я протянула ладонь и погладила заляпанное пыльное зеркало.

– Ну что я говорила? – в примерочную заглянула девушка. – И не говорите, что вы этого не чувствуете!

– Чувствую, – глухо сказала я. – Спасибо вам. Я бы никогда не подумала…

– Да что уж там! – весело воскликнула она. – Это вам спасибо. Продавец подслушал мою пламенную речь и сделал мне скидку. Юбка моя.

– Поздравляю.

– И знаете что еще? Я считаю, что вы будете полной дурой, если не купите это платье. Сколько бы оно ни стоило.

Платье стоило пятьсот фунтов – целое состояние. Именно такую сумму я взяла с собою в Лондон, рассчитывая накупить килограмм недорогих модных шмоток в Top Shop.

Я купила его, не торгуясь. Возвращаясь в гостиницу, я прижимала к груди пахнущий пылью и лавандой бумажный пакет.

У меня не было повода надеть это платье. Такие вещи нельзя носить просто так, превращать их в нечто привычное и будничное. Платье требовало особого случая. И вот наконец я решила, что он настал.

Три с половиной часа я приводила платье в порядок. Отутюжила каждую ленточку, немного проветрила его на балконе, чтобы окончательно избавиться от затхлого запаха времени. Такая одежда требовательна – к платью полагалась сложная прическа. Я позвонила соседке с третьего этажа, которая работала в районной парикмахерской и иногда задешево меня укладывала. Она, конечно, удивилась, когда вместо привычно-будничного длинного каре я попросила убрать мои волосы в высокий пучок, оставив у виска несколько легкомысленных завитков.

Чтобы добавить образу принцессы остроумия и современности, туфлям я предпочла золотистые кожаные кеды, а сверху надела потертый кожаный пиджак, в свое время тот обошелся Гениальному Громовичу в кругленькую сумму.

– Ну ты даешь, – восхитилась Нинон, которая заехала за мною на такси, – бомба… Только вот если ты надеялась, что этот фасон скроет твои телеса…

– Отстань, – улыбнулась я, усаживаясь на заднее сиденье.

С ума сойти, волшебное платье не только поднимало самооценку, но и диктовало манеры – я садилась в машину, как дочка миллионера, окончившая пансион благородных девиц, за которой охотятся толпы папарацци – сдвинув колени, изящным плавным движением перенося сомкнутые ноги в салон.