Девушка с голубой звездой

Я переоделась в ночную рубашку и забралась в постель, безуспешно пытаясь заснуть. Некоторое время спустя, я услышала, как Анна-Люсия и ее новый спутник вошли и поднялись по лестнице в ее комнату. Полковник Мауст исчез, по неизвестным мне причинам его перевели в Мюнхен. Я размышляла, может ли без него Анна-Люсия потерять привилегированный статус, которым она пользовалась, благодаря связям в правительстве. Но она быстро заменила полковника немцем рангом повыше, чье имя я не потрудилась выучить. Грубоватый, молчаливый офицер, он не пытался любезничать, вваливался в дом поздней ночью и точно так же уходил перед рассветом. Ханна как-то шепнула, что у него в Берлине остались жена и дети. Он был ужасным типом, казалось, больше кричал, чем разговаривал с мачехой. Звуки, доносившиеся в такие дни из ее спальни, граничили с насилием, и я часто думала, не стоит ли мне спуститься вниз и вмешаться, прийти на помощь.

Несколько дней назад за завтраком я заметила у нее под глазом синяк.

– Может, тебе не обязательно быть с ним и позволять так обращаться с собой, – высказалась я. Несмотря на то, что мачеха не терпела меня, я не могла не питать к ней жалости. – Мы справимся и без немецкой протекции.

Она залилась краской.

– Кто ты такая, чтобы совать нос в мои личные дела? – вспыхнула она, поспешно скрывая смущение за гневом. Я не стала дальше развивать эту тему.

Наконец я отвлеклась от звуков, доносившихся из комнаты Аны-Люции внизу, и успокоилась. Внезапно резкий стук разбудил меня. Я потерла глаза, а звук раздался снова. Камень, потом еще один, попали в мое окно. Я села. Когда-то давным-давно Крыс подавал мне такой сигнал, наш тайный знак, что я должна спуститься и отправиться с ним на свидание. Я пригладила волосы, гадая, как давно он вернулся со своего задания. Передала ли Кара ему мою записку или он просто решил навестить меня лично? Учитывая нашу последнюю ссору и то, сколько времени прошло, выглядело это довольно самонадеянно. Я подошла к окну.

К моему удивлению, на улице внизу стоял не Крыса, а Кара.

– В чем дело? – спросила я, чувствуя попеременно разочарование, любопытство и раздражение. Очевидно, Крыс сказал ей, где меня искать. Почему он не пришел сам?

Кара не ответила, но жестом пригласила меня спуститься на улицу. Я быстро оделась и спустилась, стараясь не шуметь. Я боялась, что Анна-Люсия и ее спутник могли услышать, как летят камни в мое окно. Но они храпели, крепко заснув после выпитого в большом количестве вина. Я выскользнула за дверь.

– Пошли, – сказала она, собираясь идти, как только я закрыла дверь.

– Куда мы идем? Что-то случилось с Крысом?

– С ним все хорошо. Ему нужно, чтобы ты пришла прямо сейчас.

– Почему? Что-то не так? – Я задавалась вопросом, не решил ли он принять мое предложение помочь ему с работой. Но Кара помотала головой, не желая ничего говорить и отвечать на мои вопросы на улице. Она шла резво, почти бежала, и хотя мои ноги были намного длиннее, я изо всех старалась не отставать.

Когда мы добрались до Дебников, я ожидала, что Кара поведет меня в кафе. Вместо этого она направилась в переулок за костелом. Раньше она не была с нами у канализационной решетки, догадалась я. Это Крыс рассказал ей об этом месте.

– Что-то случилось с Сэди? – у меня в животе похолодело.

– Насколько мне известно, она в порядке.

Когда мы подошли к переулку, у канализационной решетки я увидела фигуру. На мгновение я запаниковала. Но быстро сообразила, что это был Крыс. Я направилась к нему. Кара, которая привела меня, поспешила прочь, оставив нас наедине.

Рядом с ним на земле стояли два прямоугольных деревянных ящика.

– Что там такое? – спросила я с надеждой, что он каким-то образом умудрился достать еще еды и хотел через меня передать ее Сэди. Однако ящики были заводские и крупные буквы кириллицей о чем-то яростно предупреждали. – Крыс, это те самые боеприпасы? – Он ответил не сразу. – Мы же уже об этом говорили.

– В твоей записке говорилось, ты хочешь помочь.

– Там было написано, что я хочу помочь. Только не Сэди. Не таким образом.

– Элла, нам нужно спрятать эти боеприпасы. Мы ждали их неделями, и нам нужно доставить их куда нужно завтра, самое позднее через день. Их нужно спрятать на одну ночь.

– Категорически нет, – отказала я, вскипая от ярости. – Я же сказала тебе, что не буду подвергать Сэди опасности ради твоего дела.

– Мое дело? – теперь настал его черед злиться. – Это не оправдание. Мы боремся за наши жизни, Элла. За твою и мою, и за жизнь Сэди тоже. – Крыс перешел на шепот: – Это оружие и взрывчатку трудно достать, а они крайне важны для предстоящей операции в Варшаве, она будет частью более масштабного сражения. Ты должна понять: канализация – идеальное место, – настаивал он. – Никто не увидит, никто не найдет. Мне нужно это сделать. – На этот раз он не просил – ставки были слишком высоки. – Это всего лишь на одну ночь.

– Но это так опасно. Если боеприпасы обнаружат или они вдруг взорвутся, найдут и Сэди, и остальных.