Девушка с Легар-стрит

Вообще-то, я не знакома с ней, подумала я, не зная, как мне лучше объяснить ей, что я знаю, как выглядела мертвая женщина, поскольку видела ее призрак.

– Джек показывал мне ее фото.

Она кивнула:

– Ну что ж. Тогда это все объясняет.

В ее лице было нечто, чего я никак не могла понять, нечто такое, что вынудило меня сделать шаг назад.

– Что ж, было приятно познакомиться с вами.

Я раздраженно потянула поводок, заметив, что мой пес улегся, свернувшись в клубок у ее ног.

– Вставай, Генерал Ли. Пойдем домой. Нас ждет ужин.

Песик тупо уставился на меня, но не двинулся с места.

Ребекка воспользовалась этим, чтобы сократить расстояние между нами.

– Поскольку вы здесь, думаю, вы могли бы ответить на несколько вопросов. Ничего чересчур личного, обещаю вам. Главное, чтобы сдвинуться с мертвой точки. Если я скажу что-то не то, просто остановите меня, и я замолчу.

Генерал Ли смотрел на Ребекку полными обожания глазами. Наверно, это потому, что она блондинка, решила я. В конце концов, он ведь мужчина.

– Вряд ли у нас что-то получится. Мы с матерью отдалились друг от друга, и я боюсь, что если вы начнете с меня, то ваша история приобретет негативный оттенок. Вряд ли это входит в ваши планы.

– Я хочу услышать правду; только и всего. Надеюсь, что интервью получится достаточно интересным, чтобы сделать из него полноценную статью, но мне кажется, что без участия ее единственного ребенка я просто не смогу ее написать.

– К сожалению, вам придется обойтись без меня. Я очень мало знаю о моей матери. Будь то правда или что-то еще. Она оставила нас с отцом, когда мне было всего семь лет.

Ребекка посмотрела на свой блокнот и перевернула страницу:

– Да. Я в курсе. Это было сразу после того, как вашу мать отвезли в отделение неотложной медицинской помощи. Похоже, у нее был выкидыш.

– Что-что? – Я вопросительно уставилась на нее, неуверенная, что правильно ее расслышала.

Она посмотрела на меня:

– Выкидыш. Серьезный случай. Согласно больничным записям, она едва не умерла. Думаю, вам тогда было лет шесть или семь, потому что это произошло после того, как ваши родители расстались. Вы и ваша мать жили здесь с вашей бабушкой, когда это случилось. Я предположила… – Ребекка пожала плечами. – Извините. Я думала, что вы знаете.

Я ощутила во рту привкус ржавчины. Я помнила, как отец появился в доме моей бабушки, и мое волнение, когда я подумала, что он приехал забрать нас обеих домой. Но он оставил меня там и на руках, как ребенка, отнес маму к машине. Позже бабушка сказала мне, что у нее аппендицит и ей нужно провести в больнице пару дней, но все будет в порядке. И я поверила ей, хотя мать вернулась из больницы похудевшей, а к хору звуков, источник которых я искала, но никогда не находила в доме моей бабушки, добавился детский плач.

Я покачала головой.

– Нет. Я не знала. – Я попыталась улыбнуться. – Они, вероятно, думали, что я была слишком мала, чтобы понять, откуда берутся дети… – Моя улыбка погасла. – …или как их теряют. Откуда вы узнали?

Продолжая сверлить меня взглядом, она пожала плечами:

– Это часть моей работы. Я просто знаю, где искать и кого спрашивать. Я отыскала в архивах старую газетную статью о смерти вашей бабушки, и там было краткое упоминание о том, что это случилось сразу за пребыванием вашей матери в больнице. Разумеется, в статье ни слова не было сказано о том, почему она там оказалась, но у меня есть в больнице анонимный источник. Он просмотрел записи и узнал о выкидыше. Конфиденциально, конечно. – Ребекка пару секунд помолчала, затем добавила: – Необходимая информация всегда доступна, главное – проявлять настойчивость и знать, где искать.

Мне почему-то показалось, что разговор идет уже не о болезни моей матери. Мне тотчас стало слегка не по себе, и я сделала шаг назад.

– Мне действительно пора домой…

По лицу Ребекки промелькнуло разочарование:

– Я понимаю. Но всего одна вещь… пожалуйста. Я хочу показать вам один снимок. Обещаю, что отниму лишь минуту вашего времени. – Ребекка улыбнулась, став так сильно похожа на покойную Эмили, что я остановилась. Она тем временем достала из вместительной сумки увеличенное фото моей матери на благотворительном оперном концерте в Нью-Йорке.

– Вы очень похожи на нее.

Я промолчала. Терпеть не могу, когда мне говорят об этом, – в основном потому, что это неправда, но еще и потому, что мне нравилось притворяться, будто мы даже не родственницы.

Ребекка поднесла фотографию к моим глазам.

– На этом снимке на ней удивительной красоты колье и серьги. Вам что-нибудь известно о них?

Я посмотрела на фотографию, на колье с бриллиантом и сапфиром и серьги с подвесками. Я помнила, как бабушка разрешала мне играть с ними. Надев вместо вечернего платья ее шелковый халат, я расхаживала в них по коридорам.

– Да, – сказала я. – Они принадлежали моей бабушке. А когда бабушка умерла, они перешли к моей матери.

– Стало быть, это ваши семейные реликвии? – Ребекка слегка прищурилась.