Девушка с Легар-стрит

Я вновь поставила ящичек себе на колени и покачала головой. Посмотрев вниз, я заметила рядом с украшениями почерневшую от времени серебряную детскую погремушку. Поднеся ее почти к самому лицу, я потерла рукоятку большим пальцем. Из-под слоя окисла проступила монограмма НСК. Я не знала, какое у Норы Крэндалл было среднее имя, но я была готова спорить на что угодно, что оно начиналось с буквы «С».

Я на миг закрыла глаза. Теории Джека относительно моих предков оказались хотя бы частично верны. Открыв глаза, я заметила на дне ящичка еще кое-что – пожелтевший клочок бумаги, как будто вырванный из какой-то книжки.

С помощью моих коротких, обломанных ногтей я подцепила край листка и вытащила его из уютного ложа на дне ящичка, умудрившись при этом даже не порвать его. Столь же осторожно развернув листок, я поднесла его к свету. Текст на нем был написан тем же почерком, что и в дневнике, откуда он, похоже, и был вырван, просто при чтении мы не заметили недостающей страницы. Поднеся его еще ближе к свету, я начала читать вслух:

«Прошло два дня с того момента, как жуткое землетрясение потрясло Чарльстон. Сначала никто не понял, что это было. Мы с Розой подумали, что это гадкие янки, о которых нам рассказывал наш бедный отец, вновь начали обстрел города. Но отца вот уже год как нет в живых, и я рада, что он не увидит мой позор.

Я пишу все это, чтобы сохранить правду, чтобы будущие поколения не думали обо мне плохо. Правда всегда, так или иначе, становится известна, и это мой способ сохранить события так, чтобы о них узнали во всей их полноте. Позднее, когда я разгадаю все загадки, я оставляю тропу к этому месту, которое рано или поздно будет найдено.

Почти все называют землетрясение катастрофой, и лишь некоторые не соглашаются с этим мнением. Я же называю его подарком судьбы. Ибо оно подарило мне возможность исправить зло и скрыть мои грехи.

Утром 31 августа Чарльз должен был заехать за Розой, чтобы отправиться с ней на прогулку. Мы с ним давно откладывали момент, когда скажем ей правду, ведь, узнай она это, как она отравила бы нам жизнь. По этой причине мы долго скрывали наши чувства, не торопились, ждали, когда нам представится удобный случай.

Это был жаркий летний день, поэтому я дала слугам выходной. Я знала, что нам с Розой ничего не понадобится, кроме ужина, но кухарка обещала к вечеру вернуться и приготовить его.

Ранее этим утром Роза поймала меня в гостиной и потребовала, чтобы мы разыграли Чарльза. Я поначалу отказалась, зная, что добром это не кончится, но Роза сумела добиться своего, как умеет делать только она. В этом она похожа на паучиху, которая готова впиться в свою жертву. Я согласилась, хотя и не ожидала, что для пущей убедительности она обменяется со мной медальонами. После этого она расположилась на тахте в гостиной и сидела там, пока не пришел Чарльз, после чего тотчас принялась плести свою паутину.

Я стояла снаружи, слушая. Вскоре мне стало понятно, что Роза давно все подозревала и лишь выжидала момент, когда Чарльз признается сам и поставит себя в неловкое положение. После чего она обрушит свой гнев на меня.

Не в силах больше это слушать, я бросилась по черной лестнице наверх и в слезах рухнула на верхней ступеньке. Чарльз был единственной любовью моей жизни. Я много чего уступила Розе, но я не могла отдать ей Чарльза.

Мне было слышно, как они спорят, а затем хлопнула передняя дверь. Я ждала, зная, что она должна отправиться на мои поиски, и страшилась того, что за этим последует. Я сжалась в комок в тщетной надежде на то, что она не найдет меня в том крыле дома, где живут слуги. Но, как и все зло в этом мире, она нашла то, что искала, – меня.

Несмотря на малый рост и увечье, она обладала почти нечеловеческой силой. Схватив меня за локоть, она рывком заставила меня встать, после чего влепила мне пощечину. Из разбитой губы хлынула кровь. Я сказала ей, что мне очень жаль, что мы никогда не хотели, чтобы так случилось, но тогда она перешла в наступление с другой стороны, обвинив меня в том, что я-де украла все, что у нее было, – любовь отца, подруг и даже платья, которые я носила, и еду, которую ела. Она прижала меня к стене лестничного колодца, как вдруг заметила медальон с буквой «Р», который сама же дала мне поносить. Ее лицо тотчас исказилось гримасой нескрываемой ненависти, и она обвинила меня в том, что я не только обокрала ее, но и даже хотела бы сжить ее со света. И поэтому она расскажет всему миру, что никакая я не Приоло, что меня ребенком нашли на берегу и что ее отец удочерил меня, чтобы ей не было скучно. Она рассказала мне про ювелирные украшения и серебряную погремушку, которые нашли тогда вместе со мной, – мол, она хранит их в шкатулке на своем туалетном столике. Мол, это ее страховка на тот случай, если ей потребуется заткнуть мне рот, ее вознаграждение за то, что она была вынуждена с самого детства делиться со мной всем, что у нее было.