Девушка с медицинским

– Слушай, Сонь, тебе надо сейчас зайти к директору! – раздражённо говорит она.

– Но Валентин Иванович мне ничего не сказал! – запротестовала я. – Это шутка, да? Несмешные у вас шутки…

– Короче, она тебя ждет. Будет у себя до шести.

На следующей остановке мне приходится выйти и бегом возвращаться в офис. Такого поворота я не ожидала: они что, издеваются надо мной, гоняя туда-сюда? Всего несколько минут назад я безмерно радовалась тому, что свободна. А теперь? Теперь я с шага перехожу на бег, жутко злясь на заведующего, на Аню, на директора. Бегу столько, сколько во мне есть сил, чтобы бежать две остановки. Постепенно задыхаюсь, ноги начинают заплетаться, а лёгкие – гореть, и я перехожу на короткие перебежки, которые чередуются с ходьбой. Знаете, в шубе лучше не бегать…

Я вбежала в пристройку к офису и сделала короткую передышку. Постучалась в кабинет директора и зашла.

– Здравствуйте! – холодно и серьёзно произнесла директриса.

Как и в прошлый раз, когда я к ней приходила, она выглядела безупречно: на ней был костюм-тройка, разбавленный ослепительно белой блузкой, новая стрижка, аккуратно уложенная лесенкой, минимум косметики. Она посмотрела на меня сверху вниз, словно отсканировав моё финансовое положение.

– Здравствуйте! – отвечаю.

И присаживаюсь на стул напротив, на который она указывает.

– Итак… – начинает директор, а мое сердце ёкает от страха в ожидании не самого приятного разговора в моей жизни. – То, что надо приходить и писать заявление на увольнение в отделе кадров, а не отправлять почтой, – это, конечно, отдельная тема. Но не каждый день увольняемся, на будущее знайте! – сделав короткую паузу, она спрашивает: – Так почему всё-таки вы решили уволиться?

«Почему нужно столько раз спрашивать, почему я хочу уволиться? Почему всем вдруг стало интересно, что я хочу уволиться? Может, мне хочется, наконец, таким образом отдохнуть от всего, что произошло за эти два года? Мне хочется избавиться от короткого и неудачного имени, преследующего меня всю мою жизнь, – Соня. Я это не она. Я София. Я не слабая, наивная и тупая девушка, которая слепо доверяет людям. Я теперь другая!»

Прежде чем я пытаюсь придумать какой-нибудь ответ, директриса продолжает:

– Я сейчас смотрю начисления за декабрь и, по моему мнению, этого вполне достаточно, чтобы быть довольной.

Внимательно смотрит на меня карими глазами, словно ищет что-то очень важное. Видимо, зацепку, чтобы удержать меня. Стоило ей только найти это, как она поняла, с кем имеет дело.

Я смотрю на аквариум, в котором плавает золотая рыбка, и говорю первое, что приходит в голову:

– Мне не нравится расположение аптеки.

– Всё-таки тяжеловато работать в торговом центре? – сочувствующе произносит директор.

Ненадолго оторвав взгляд от аквариума, смотрю на неё. Молча киваю и снова перевожу взгляд на золотую рыбку, ведь я всегда мечтала о домашнем питомце… Мне хотелось завести кошку или собаку. Я даже во втором классе котёнка притащила, за которым не уследили, и он убежал. В однокомнатной хрущёвке всегда жило больше человек, чем позволял метраж квартиры, и места для домашних животных не было.

Мама меня и моего младшего брата часто брала с собой с собой на работу – мыть полы. Мы побывали и в институте, и в коррекционной школе, и в музыкальном колледже. На втором этаже коррекционной школы стоял большой аквариум, в котором водились собратья золотой рыбки, что одиноко плавает сейчас передо мной. Я часами могла простаивать перед ним и смотреть, как рыбки плавают в разных направлениях, и золотистая чешуя переливается… пока мама не заканчивала уборку, и мы не возвращались домой. Интересно, этой рыбке так же одиноко в её аквариуме, как и мне среди всех этих людей?

– Тогда давайте посмотрим, что у нас имеется на сегодня, – задумчиво сказала директор. Она подняла кипу листков и перебрала несколько страниц. – Вот! Есть вакансия в аптеке возле республиканской больницы. Хотя с вашими показателями… не думаю, что там что-то изменится.

Это прозвучало оскорбительно: она не знала, что я помогаю другим, когда они не выполняют план. Поэтому от её слов принятое мною решение лишь окрепло.

– Понимаете, фармацевтическая отрасль сейчас развивается, и ты, в свою очередь, тоже должна развиваться, чтобы удовлетворять потребности покупателя, – продолжала директриса снисходительным тоном. – Формировать отношение клиента к нам, мнение о препаратах, предлагать лучшее.

«Но это не моё призвание… Моё сердце к этому не лежит!» – чуть не воскликнула я вслух.

– Ответьте на мой вопрос: какую зарплату вы хотите получать?

– Понимаете, деньги для меня не имеют особого значения, – собравшись с духом, произнесла я. – Мне хотелось бы уйти из этой профессии.

– Уйти? – директор от удивления отпрянула от меня, будто я больна чахоткой. – Нигде в другой отрасли вы не получите такой зарплаты. В стране сейчас кризис! – заявила она, возможно, желая запугать меня словом «кризис».

«Разве это имеет отношение к моему сердцу? Разве этого мне так хотелось?»

Директриса взглянула на часы и словно очнулась.