Девушка с обложки

Неужели они все же заблокировали ее счет?!

Так что, уходить? Да… да, надо уходить!

Она уже отступила на шаг, когда из банкомата раздался знакомый стрекочущий звук и вслед за тем — попискивание, означающее, что карточка торчит из прорези и ее надо забрать.

Клодин потянула — та послушно вылезла. Банкомат снова затих, лишь на экране горела надпись «Операция выполняется».

Да что же это такое? Непохоже, что счет заблокирован — все работает, но как-то странно, медленно. Сбой компьютера в банке, что ли?

В этот момент, к ее облегчению, банкомат ожил — где-то внутри зашумело, как бывало, когда он собирался выдать деньги. Еще десять секунд… пятнадцать… металлическая шторка приоткрылась, и наружу выплыла пачка купюр.

Клодин с облегчением схватила ее, сунула в карман сумки и огляделась. Никого… Нет, у нее уже явно паранойя начинает развиваться — любая мелочь подозрительной кажется!

Кафе обнаружилось на следующем углу.

Клодин заказала кофе и мандариновое желе, заранее поругала себя за то, что у нее не хватит силы воли, чтобы оставить в вазочке и не съесть взбитые сливки, которые положили пышной горкой на него сверху — и принялась лакомиться.

Желе было прохладное и кисленькое. Она не торопясь, понемножку отщипывала его, стараясь, чтобы в каждую ложечку попадало хоть немного сливок, и порой — просто так, без особой цели — искоса посматривала на невысокого кудрявого паренька, который, сидя за угловым столиком, тоже поглядывал на нее с явным интересом — правда, когда заметил, что она косится в его сторону, быстро отвернулся.

Выходит, врут те, кто говорят, что мужчины предпочитают блондинок — с темными волосами она пользовалась уж никак не меньшим успехом, чем в естественном обличии.

Интересно, а Томми бы она в каком виде больше понравилась?

Клодин сама смутилась от собственной мысли; взглянула на часы — наверное, можно попробовать снова ему позвонить…

На этот раз никакого автоответчика не было — отозвался сам Томми, закричал в трубку:

— Клодин… Клодин, где ты?!

— В телефоне-автомате. — Что это с ним — кажется, они уже прошли стадию подобных вопросов?! — Ну как, нашел ты фотографии?

— Да! Да… у тебя все в порядке?

— Да, а у тебя? — «Уж очень как-то странно он говорит!»

— Клодин, тебе угрожает опасность.

— Да, но…

— Я пока не имею права больше ничего тебе говорить, но пожалуйста, пожалуйста, будь осторожнее!

— Слушай, объясни толком, в чем дело!

— Лучше всего иди туда, где ты живешь, запрись на все замки и не высовывайся, — словно не слыша ее, продолжал Томми. — И позвони мне завтра пораньше, я буду ждать.

Казалось, он хочет сказать еще что-то; голос непривычно подрагивал.

— Томми, что случилось?

— Не могу. Сейчас не могу. Но пожалуйста, будь осторожнее.

Из телефонного разговора:

— Наш человек сейчас ведет наблюдение. Не хочу, чтобы он успел доложить по официальным каналам.

— Надеюсь, он для вас не слишком ценен?

— Постарайтесь решить проблему побыстрее.

Глава одиннадцатая

Из дневника Клодин Бейкер: «…С перепугу человек порой может сделать такое, на что в здравом уме никогда бы не отважился…»

Домой Клодин ехала в самом оптимистическом настроении. Кто такой человек в черном, она вспомнила, даже фотографии англичанам предоставила, и, судя по тому, как взволнован был Томми, на этих фотографиях они нашли что-то очень и очень для себя интересное.

Так что контрразведчикам теперь оставалась самая малость: поймать его! Может, за неделю успеют? Хорошо бы — тогда в следующий понедельник она без всяких проблем сможет, как и обещала, начать сниматься!

Войдя в калитку, она взглянула в сторону соседней виллы — похоже, там что-то праздновали. На деревьях были развешаны цветные фонарики; посреди лужайки стоял длинный стол, накрытый белой скатертью и уставленный блюдами, вокруг него мелькали люди.

Клодин позавидовала: она тоже не отказалась бы сейчас выпить шампанского, потанцевать и поболтать ни о чем. Да и, чего греха таить, почувствовать на себе восхищенные мужские взгляды, выслушать парочку комплиментов — словом, отвлечься и развлечься.

«Хоть бы дождь не начался, им все не испортил!» — сочувственно подумала она и побежала дальше. Хотелось быстрее скинуть парик — в нем она чувствовала себя, как в меховой шапке, голове было жарко и неудобно.

Сильва встретила ее, уже не помня обиды: пободалась, подставилась, чтобы почесали за ухом — и послушно, стоило только позвать: «Пойдем, пойдем на матрасик!», отправилась кормить львят.

А у Клодин потянулась привычная вечерняя череда домашних дел.

Для начала — принять душ, вымыть голову. Человеку, который не ходил целый день в парике, и не понять, какое это удовольствие.