Девушка с пистолетом "ТТ"

Гоша всё так же, не говоря ничего, обогнул угол дома, стараясь держаться вне освещённых участков. На той стороне он остановился, подобрал камень поувесистее и обернул его вынутой из кармана газетой. Полученный снаряд он запустил в окно лестничного пролёта на третьем этаже. Стекло разлетелось не с хрустальным звоном, а с более привычным нашему слуху глухим дрязгом старой посуды. Держась ближе к стене дома, Гоша тем же путём вернулся назад.

За это время Бита, усадив Вознесенского в машину, отогнал её на стоянку и вернулся с ним назад, к тому месту у подъезда, откуда просматривалась вахта с дежурным. В эту ночь там спал дедушка лет около семидесяти. У дедушки были замечательно огромные пушистые усы, и он напоминал Бите добродушного хорошо откормленного мопса.

Заметив возвращающегося Георгия, Бита вынул из кармана телефон. Гоша показал три растопыренных пальца. Бита набрал номер. Было видно, как в освещённой дежурке дедушка поднял трубку.

- Эй там, на вахте. Разберитесь, пожалуйста, у нас здесь окно на площадке третьего этажа выбито. Чёрт-те что! Из квартиры выйти невозможно.

Всё это Бита выдал злым раздражённым тоном избалованного начальства средней руки и отключился, не дожидаясь ответа.

Через дверь они наблюдали, как дедушка шевелил усами, пытаясь докричаться до невидимого собеседника, потом бросил трубку и засеменил к лифту.

- Вперёд, - приказал Бита, подтолкнув пистолетом Вознесенского.

Все трое вошли в подъезд в тот момент, когда за дежурным закрылись двери лифта.

- На лестницу, - сказал Бита Вознесенскому, проходя через просторный холл.

Они поднялись на пятый этаж, где находилась квартира Петра Ивановича.

Проходя через третий этаж, они слышали, как закрылись дверцы лифта – дедушка поехал вниз звонить в милицию по поводу злостного нарушения общественного порядка на вверенном ему объекте. Биту с Георгием это не волновало. Прибудет патрульная машина, переговорят с дежурным, объедут окрестности, зарегистрируют факт мелкого хулиганства и всё.

- Ключ, - сказал Бита, когда они остановились у дверей. – Но медленно. Не торопись.

Вознесенский молча опустил руку в карман своего тяжёлого длинного пальто и достал оттуда связку ключей. Гоша перехватил её, без труда определил два нужных ключа, открыл замки и первым шагнул внутрь.

Бита подтолкнул Вознесенского, оглянулся, убеждаясь, что всё в полном порядке, и зашёл вслед за ними.Его напарник вернулся из глубины квартиры, проверив остальные комнаты, и кивнул:

- Туда. В гостиную.

- Давай, двигай, - сказал Бита Вознесенскому, грубо толкнув его вперёд.

Они всё так же, гуськом, прошли в гостиную, размером не уступавшую малогабаритной однокомнатной квартире.

Бита, наконец, позволил себе опустить пистолет. Вознесенский шёл перед ним, гадая, что сейчас будет. Всё зависело от того, знают они о встрече с Хасаном или нет. Бита был прав, Вознесенский решил соединиться с южной группировкой, где больше придерживались понятий, чем непредсказуемый Матвей с его неуравновешенной психикой. Встреча, произошедшая в этот вечер, была предварительной. Вознесенский с Хасаном только вскользь коснулись этого вопроса, не вдаваясь в детали. Хитрый татарин сразу ответа не дал, попросил времени на размышление, но, исходя из общего направления разговора, Вознесенский понял, что тот считает подобный альянс вполне возможным.

«Если Матвей знает об этом разговоре, шансов остаться живым практически нет», - подумал Пётр. Тогда нужно прорываться, а не надеяться до последнего на милость Биты. Вознесенский с сомнением посмотрел на крепкую фигуру Георгия, который двигался так же легко и плавно, как его шеф. Сказывалась специальная выучка. Вознесенский с опозданием пожалел, что большинство людей в его охранной структуре не дотягивают до этих по навыкам и профессионализму. Сюда, сюда нужно было деньги вкладывать! Бизнес – это война, а его солдаты оказались слабее, чем у противника.

Входя в комнату, Пётр скользнул глазами по привычной обстановке, оценивая, какие предметы могут ему пригодиться в критической ситуации. Пепельница на столе, так, статуэтка, стоящая на полке, есть. Большая напольная фарфоровая ваза в углу не подходит – слишком далеко и громоздка для внезапного действия. Что ещё? Мелочь, стоящая на полках, не в счёт. Столик с напитками может пригодиться. Торшер в углу Пётр на всякий случай взял на заметку. Путь к кабинету был вдоль прохода, находящегося слева, мимо столовой. По коридору всего примерно около десяти метров. Плохо, что все эти десять метров шли по прямой. В случае чего, это должен быть такой рывок, какой и не снился олимпийским чемпионам.

Пётр повернулся к Бите и Георгию и, стараясь казаться спокойным («расслабиться, главное расслабиться»), сказал:

- Ну что? Зачем этот цирк? Разве мы с Матвеем не могли поговорить по-другому, в нормальной обстановке?

Вопрос был риторическим, на него можно было и не отвечать, но Бита сказал:

- По-другому с тобой уже говорили. Что же делать, если ты навстречу не идёшь и нормальных разговоров не понимаешь? А? Скажи, что с тобой делать?