Девушка с плеером

похожие как две капли воды центральные улицы с одинаковыми пабами и магазинами; заброшенные заводы, переделанные в вечно выставленные на продажу лофты. Здесь так редко что-то меняется, что жизнь течет в нездоровом вакууме, где все друг друга знают, спали друг с другом и за глаза поносят друг друга. Такие города слишком похожи на мыльную оперу «Жители Ист-Энда», идущую на ВВС с 1985 года, где вакуум обусловлен тем, что за картонными фасадами Альберт-сквер просто кончается декорация и начинается серое пространство павильона. Я прошла мимо лавки на углу. Держу пари, подумала я, она находится на этом месте уже лет пятьдесят и парень за прилавком сменил на посту своего престарелого отца.

Я снова слушала твою музыку, пытаясь разобраться в том, что ты могла переживать восемь лет назад. Я думаю, дело было в парне. Конечно, я не знаю тебя настолько хорошо, чтобы сказать с уверенностью, но я помню твои увлечения. Ты всегда была в кого-нибудь влюблена, и в девяти случаях из десяти ситуация выглядела абсолютно безнадежно. Тебя всегда влекли драмы, да ведь? Странно, что Ханна обошла вчера эту тему. Может, ей есть что скрывать?

Поглощенная музыкой и мыслями, совершенно неожиданно я оказалась перед дверями кофейни. Меган нигде не было, и я устроилась с чашкой кофе за столиком в углу, чтобы написать тебе это послание. Я прошу тебя помнить об одном: что бы я ни узнала от Меган или других людей, это не изменит моего отношения к тебе. Обещаю.

Status: не прочитано

15:21 / 22 июня 2015, понедельник

Bright Eyes – «Devil Town»

Незаметно для себя я опять глубоко погрузилась в свои мысли. Наблюдая из окна за копошащимися на площади уличными торговцами, я вновь и вновь прокручивала в голове историю Алистера, как вдруг меня окликнули:

– Ника!

Я обернулась. Мне махала девушка с короткими волосами и грубоватыми чертами лица. На ней были неоновый жилет и фуражка. Похоже, она коп. Удачное стечение обстоятельств.

Она подошла к моему столу. Я поднялась со своего места и протянула ей руку.

– Привет, я Мегс. – Она улыбнулась широко и по-доброму, продемонстрировав чисто английский тип кривизны зубов, затем крепко сжала мою руку в своей грубой теплой ладони.

– Привет, – улыбнулась в ответ я, незаметно оглядывая ее форму.

– Я сразу тебя узнала! – радостно объявила она, когда мы обе расположились на стульях. Потом смущенно добавила: – Не потому, что просмотрела весь твой инстаграм, а просто помню тебя по фоткам, которые были у Джен. Она столько о тебе рассказывала!

– Правда?

Интересно, что же стало с этими фотками?

– Да, чистая правда! – Она внимательно оглядела меня. – Вы похожи!

– Да ну, нет. Я повыше и круглолицая, а она маленькая и худая.

– У вас одинаковые глаза. – Ее взгляд задержался на моем лице пару лишних секунд, и мы обе смутились.

– Ты коп?

– Коп? – Она рассмеялась. – Нет! Я офицер службы надзора за парковкой. В народе нас называют «парковочные нацисты». Кстати, одна из самых ненавидимых профессий в мире!

– А… – протянула я немного разочарованно.

– Пойду возьму кофе.

Когда она вернулась и расположилась рядом, я перешла к делу, не теряя времени на новый виток неловких прелюдий:

– Послушай, какая странная штука. Я уже встречалась женщиной, которая назвалась подругой Джен. Ханна Беллами. Знаешь ее?

– О, Ханна… – Мегс криво улыбнулась. – И как она поживает?

– Так вы знакомы?

– Мы все вместе работали в пабе. Джен и Ханна – за баром, а я собирала посуду в зале.

– Что, есть такая профессия?

– Это работа, не профессия. Мне тогда было шестнадцать. Алистер нанял меня, можно сказать, почти нелегально. Видно, у меня такая судьба: сначала недобармен, потом – недокоп. – Мегс грустно рассмеялась.

Получается, если в 2007-м ей было шестнадцать, она всего на пару лет старше меня. А выглядит на все тридцать. Уголки ее губ смотрели вниз, даже когда она улыбалась, вокруг залегли грустные маленькие складки.

– Нелегально?

– Скажем так, я подделала кое-какие документы, когда меня брали на работу, но он предпочел сделать вид, будто ничего не заметил.

– Значит, Алистер не очень-то уважал закон? – прищурившись, задала я вопрос.

– Можно и так сказать, наверное. Он был себе на уме. И честно говоря, я очень впечатлена тем, что ты уже слышала о нем. Ноутон такой: здесь ни у кого нет секретов.

– Ну знаешь, дело же не в том, что мне все рассказывают, я сама хожу и спрашиваю. – Отхлебнув кофе, я решила пойти ва-банк. – Слушай, а у Джен был парень?

Мегс глубоко вздохнула. Плохой знак.

– Был один человек. – Она закусила губу. – Уж не знаю, насколько их можно назвать парой, но Джен любила его. Даже не так, у нее было на нем что-то вроде фиксации.

– Можешь рассказать о нем поподробнее?

– Его звали Крис. Он был музыкантом. Знаешь, как это бывает: молодая группа, большие надежды, огромные амбиции… грандиозные разочарования.

– Был… Он что, тоже умер?

– Нет, почему же! – Она замахала руками в знак протеста. – Просто он был первым солистом группы, которая сейчас очень прославилась. Может, знаешь: The Red Room.