Девушка с Рублевки

– Витька, привет! – Аленка сунула мне пакет и кинулась к Пенкину. – Как ты себя чувствуешь? Хорошо выглядишь, просто красавец! Когда Лариса мне сказала, что тебе какую-то фигному вырезали, я думала, увижу бледного и еле живого мужика. А ты молодцом!

– Спасибо, Алена, – заулыбался польщенный Пенкин.

– И даже женихаешься. Что, все-таки уболтал Лариску, красноречивый?

– Ну да. – Пенкин взглянул на меня с укоризной, как будто я разболтала его секрет.

– Алена, ты бы перестала Виктора атаковать, – вмешалась я. – Садись, а то даже у меня от тебя голова уже кружится. Расскажи лучше, как вы там без нас отдыхали.

– Да нормально отдыхали. Саид не таким уж и жлобиной оказался. Сделал нам отвальную хорошую, на ужин всех пригласил. А потом предложил желающим еще на недельку остаться. Девчонки из «Зверя» остались. Я тоже могла бы, но решила ехать, узнавать, что тут у вас происходит. Слушай, Вить, а теперь, раз ты болеешь, материал о Тунисе не скоро выйдет, да?

– Выйдет в ближайшем номере, не беспокойся. Я же обещал, – нахмурился Пенкин. – Ларис, принеси мне завтра ручку и бумагу, хорошо?

– Вить, а хочешь, я к тебе завтра приду и все принесу? – предложила Аленка. – Лариска, наверное, уже замучилась каждый день к тебе бегать!

– Ой, Аленушка, если честно, то мне завтра на работу надо выходить, а еще мастер придет дверь входную в квартире менять.

– Все, решено. Витька, завтра моя смена, готовься. Чего тебе принести?

– Не знаю, чего хочешь...

– Хочешь, борща тебе сварю, а? Или блины сделаю, хочешь?

– Хочу, наверное.

– Точно, блины. С инжирным джемом. Вкусно! Ой, Витька, я же тебе передачку привезла, прямо из Туниса! Где мой пакет? А, вот. На, держи! – Аленка протянула Пенкину светлую коробку.

– Спасибо. Что это?

– Сухофрукты тунисские. Финики, инжир, курага и еще какая-то фигня местная, не помню названия. Говорят, офигительно потенцию повышает. По-моему, тебе сейчас в самый раз пригодится, а?

Аленка толкнула Пенкина плечом и захохотала, запрокинув голову и встряхивая волосами.

– Витя, что здесь происходит? Почему возле тебя так шумно? – раздался голос у меня за спиной, и мне захотелось втянуть голову в плечи, но прятаться было поздно, пришлось отвечать:

– Здравствуйте, Эмма Валерьевна. Мы Виктора проведать пришли.

– Да, я слышу.

Эмма Валерьевна разглядывала нас с видом хозяйки, обнаружившей пятна на любимом ковре. Словно бы гадала, откуда они могли здесь появиться. Самым ярким пятном была Аленка, поэтому изрядная доля хозяйской брезгливости досталась ей.

– А вы что тут делаете?

– Сына вашего проведываю, Лариса же сказала, – фыркнула Аленка, поражаясь тому, как плохо доходит до некоторых.

– Витя, а почему ты встал? Ты уже достаточно здоров, чтобы принимать посторонних женщин?

– Мама, я достаточно здоров.

Пенкин принял независимый вид и теперь был похож на подростка, застуканного за непозволительным делом. Например, за курением. Или разглядыванием порножурнала.

– А вот я плохо себя чувствую. Я опять вчера поздно уснула, думала про тебя и про твое здоровье. А утром поехала через всю Москву, чтобы привезти документы, которые тут требуются. И зарядник твой тебе везла. И пирожки с ливером, Татьяна для тебя напекла. Тащила на себе всю эту тяжесть, хотя ты знаешь, что мне нельзя поднимать больше двух килограмм. И что я вижу? Ты отлично себя чувствуешь и развлекаешься с девицами!

– Но-но, поаккуратнее с выражениями! – гордо выпрямилась Аленка. – Я, между прочим, деловой партнер вашего сына. А Лариска, можно сказать, невеста.

– Я, милочка, не с вами разговариваю. Витя, ты почему молчишь?

– Вить, мы пойдем уже, ладно? – Я поняла, что если сейчас не увести Аленку, то что-то случится: между ней и мамой Пенкина воздух так накалился, что запахло грозой. – Мы засиделись, а тебе с мамой нужно побыть. Выздоравливай, я позвоню. Алена, пошли.

– Нет, ну что за мымра, а? – выпалила Аленка, когда мы уже почти дошли до лифта. – С девицами он развлекается! Витька не пацан сопливый, что она его так пасет?

– С ней, кажется, именно пацан. Он свою маму боится. Эмма им крутит как хочет. С женой его развела, цветы его повыкидывала.

– Какие цветы?

– Пенкин цветы разводит, комнатные. Вернее, разводил. А потом у мамаши открылась аллергия, и она все горшки из дома выселила.

– А ты откуда знаешь?

– А я к ним домой заезжала в тот день, когда шефа в больницу положили. Баул его отвозила. Так мамаша его целое представление устроила на тему, какие мы эгоисты, мол, напугали ее до потери пульса и вообще.

– Вот крыса! Слушай, мне Витьку жалко, кажется, она его заела совсем.

– Мне тоже так кажется. Хотя он ведь взрослый человек. Если живет так, значит, его это устраивает.

– Да, наверное. Слушай, мне эта мамаша совсем настроение испортила. Может, поедем ко мне? У меня наливочка есть из инжира, тунисская. И еще одна коробочка сухофруктов. Посидим, День Победы отметим. А то слишком резкий переход – с утра пальмы, после обеда – эта обезьяна злобная.

– Поехали, – улыбнулась я; выходит, не только мне требуется время на адаптацию.