Девушка с Рублевки

– Гуд бай, гуд бай! – закричали нам провожатые, и аниматор опять замахал салфеткой.

– Какие молодцы, а! – умилилась Ира. – Провожают нас, как дорогих гостей.

Вдруг Слава попросил водителя сделать еще круг. Народ на крыльце, собравшийся уже расходиться, с хохотом стал прощаться с нами по третьему разу. Было весело. Гуд бай, «Волшебный дворец». Здесь было хорошо. Едем дальше.

Глава 10

Как-то так получилось, что я провозилась, фотографируя погонщиков, самих верблюдов, наших девчонок, как они громоздятся на эти «корабли пустыни», и всю приличную скотинку разобрали.

Мальчишка-погонщик приглашающе указал мне на незанятое «седло», и мне ничего не оставалось (ну не ругаться же из-за верблюда, в самом-то деле!), как пристраиваться на горбу у облезлого чудища бурого цвета. Кажется, самого неказистого из всего каравана, что привели нам покататься. Вон у Иры с Таней такие милашки – светленькие, чистенькие, пушистенькие. У Аленки – коричневый, но тоже вполне симпатичный. А у моего «зверя» шерсть на боках клочьями (линяет, что ли?) и проплешина на затылке.

Тут погонщик причмокнул как-то по-особенному, и наши верблюды, до того лежавшие на животах с подогнутыми ногами, стали подниматься на ноги.

– Ой, мамочки! – взвизгнула Ирина.

– Ой, высоко-то как! – закричала Аленка.

Действительно высоко. И сидеть странно и неудобно. Не то чтобы верхом, а как-то притулившись сзади к горбу и цепляясь руками за привязанную к «седлу» веревку. Оказалось, что наши верблюды связаны в цепочки по трое. Ирин и Татьянин «милашки» оказались в одной связке с моим «плешивым», которого вел за веревку погонщик. Через несколько минут первый страх прошел, я расслабила судорожно сжатые колени и огляделась. Почти все цепочки разбрелись по пустынной равнине. Только Аленкин «зверь» топал замыкающим в передней цепочке чуть в стороне от меня, размеренно погружая в мелкий песок плоские широкие копыта.

– Лариска! – обернулась ко мне Аленка. – Щелкни меня, а?

Я посмотрела. Действительно, чудо ведь, как хороша. Черные штанишки в обтяжку, оранжевая майка натянута на пышный бюст, красная бандана и светлые пряди по плечам. Улыбается, глаза горят от восторга. Спасибо, Аленка, ведь такой кадр чуть не проворонила. Я пофотографировала несколько минуточек. Бежевая пустыня, бледно-голубое небо, цепочки верблюдов, мальчишки-погонщики, невозмутимые, как сфинксы...

И тут один из «сфинксов», тот, что вел за веревочку моего верблюда, сказал что-то вроде «на» и сунул веревочку мне: передал управление. Потом сказал верблюду «Х-рр!» и отошел поболтать с приятелем. Я вцепилась в веревку, а вдруг животное побежит? И что мне с ним тогда делать? Чем тормозить?

– Ой, а нам? Мы тоже хотим сами верблюдами управлять! – потребовала справедливости Ира.

Мальчишка покачал головой и что-то проговорил на ломаном английском, показывая на верблюдов. Я смогла разобрать «янг» – взмах в сторону «милашек», и «олд» – это уже про моего «аксакала».

– А, понятно, – смирилась Ира. – Получается, что твой, Лариса, старый и опытный, а наши – молоденькие. Только за ним, наверное, идти могут. Прицепом. Знала бы, на этого облезлого верблюда забралась! Ладно, что уж теперь.

Я испытала некоторую гордость за своего «рысака». Ну и что, что старый, лысый, молью изъеденный. Зато жизнь знает и уверенно по ней топает! И других за собой ведет! Гордилась я недолго: начались барханы, и мой верблюд стал флегматично, не меняя темпа, взбираться и опускаться по их зыбучим склонам. А я опять изо всех сил вцепилась руками в веревку, коленями в горб. Когда верблюд поднимался вверх, я наклонялась вперед, потому что мне казалось, что иначе я обязательно свалюсь в песок на спину. Когда он спускался с бархана, подгибая передние ноги, я откидывалась назад, чтобы на этот раз не кувыркнуться вперед.

– Лариска, сделай что-нибудь! Твой верблюд лезет прямо по барханам, и наши следом! – взмолилась за спиной Ира. – Другие вон как-то между ними идут.

– А что я могу сделать с этим экстремалом, он по-русски не понимает!

Верблюд как раз карабкался вверх, и мне пришлось отвечать откинувшись назад. Где наш погонщик? Синяя выцветшая майка мальчишки виднелась где-то слева. Не докричишься. Да и что кричать-то? Мама?

– Ой, мама! – взвизгнула я.

Теперь мой монстр решил перекусить. Заметил кустик верблюжьей колючки и потянулся к ней с бархана. А на то, что я повисла практически головой вниз с его облезлого горба и вот-вот рухну – на это ему плевать. Верблюд изволил покушать! Как там с ним разговаривал мальчишка? Хрюкал. Я похрюкала и подергала скотину за веревочку. Ноль внимания.

Но тут появился наш погонщик, забрал у меня веревку, крикнул верблюду «Хр-р!», стукнув его по шее, и старикан подчинился: спустился с бархана и пошел дальше, выбирая не очень крутые склоны.

– Тут, похоже, даже верблюды женщин игнорируют, – прокомментировала события Татьяна, а я наконец разжала уже болевшие от напряжения колени и ладони.