Девушка с секретом, или Убей моего мужа

Видимо, после этих слов Клык понял, что из леса ему вернуться не суждено, потому что только этим можно было объяснить ту глупость, которую он совершил. Метнувшись вправо, Клык попытался выхватить пистолет у темноволосого и низенького парня, который, кроме пистолета, сжимал еще и нож. Сияющая сталь сверкнула как молния, и Клык, пошатнувшись, схватился за горло, а потом тяжело рухнул на колени и уткнулся лицом в пол. Из-под тела медленно показалась алая лужица.

— Мамочки, — зашептала я, хватаясь за рубашку Глеба. — Господи, что же это такое…

Закричать или зареветь мне не дали — Глеб, резко развернувшись, схватил меня на руки, и вынес из квартиры. По дороге до автомобиля он шептал мне что-то успокаивающее, и, когда я очутилась на заднем сиденье, сжал в своих объятиях так, что чуть не сломал мне ребра.

— Больно… — пискнула я. Глеб, извинившись, отстранился, но рук моих не отпустил.

— Полина, — начал он задушевно. — То, что сейчас произошло…

— И слышать ничего не хочу, — отрезала я. — Ты убил человека.

— Да, потому что он собирался…

— Ничего не хочу слышать, — зажала я уши руками. — Не знаю, плохим человеком или хорошим был этот Гвоздь, но ты не имел права лишать его жизни.

— Полина, я…

— Я не хочу разговаривать с тобой, Глеб.

Впервые за долгое время я обратилась к нему по имени. Бельский, чертыхнувшись, замолчал и поник, а затем грустно произнес:

— Хорошо. Я отвезу тебя к Тине, только Мирону сейчас сообщу.

С этими словами он вышел, а я полезла за телефоном. К счастью, любимая подружка не спала, поэтому удостоилась чести выслушивать мои гневные восклицания на протяжении пяти минут, после чего рявкнула:

— Тихо! У нас проблемы.

— Да? — завелась я. — Ты даже не представляешь, какие… У меня весь зал, между прочим, в крови, и два трупа.

— За трупы не переживай, уберут, — брякнула подружка и тихонько добавила: — Игорь Валентинович звонил. Есть небольшие сложности.

— Какие? — испугалась я. — Максим умер?

— Типун тебе на язык! — разозлилась подруга. — Он еще на мне не женился, рано ему помирать! Нет, там другое. Приедешь, расскажу.

— Хочу тебе напомнить, — зашипела я, косясь в сторону подъезда, — что Мирон решил основательно за меня взяться. И, как ты понимаешь, долго молчать я не буду.

— Долго и не надо, — оборвала меня подруга. — Все дома обсудим.

И бросила трубку. Я, с минуту похлопав глазами от такой наглости, запихнула мобильник в сумку, и как раз во время — Глеб вернулся.

— Полина, тебя отвезет охранник Мирона. Мне нужно отъехать.

Вид у Глеба был печальный, в глазах горела тоска, но я лишь кивнула и демонстративно отвернулась к окну. А нечего в людей стрелять.

До дома Бельских мы добрались в считанные минуты — охранник Воронцова, любезно представившийся Ромой, о правилах дорожного движения и слыхом не слыхивал. Особняк ярко выделился в ночной темноте огнями — свет наблюдался во всех окнах. Подруга встречала меня лично на ступеньках, облачившись в темные джинсы, водолазку и сапоги до колена.

— Ты чего это? — покосилась я на наряд. — Ты же в шелковой пижамке обычно спишь.

Охранники во дворе смотрели на нас волком, пока мы шли в дом. Позже Тина объяснила, что она все еще под домашним арестом, и дальше крыльца — ни-ни.

— Козлы, — бормотала подружка, с горя запихивая в рот шоколад. — Рассказывай.

Я изложила Тине все произошедшие события, с особой тщательностью отметив факт убийства. На подружку это впечатления не произвело — она лишь щурилась и уничтожала шоколад в огромных количествах.

— Прыщи появятся, — я злобно отобрала у Тины упаковку. — Хватит есть, что там с Максимом?

— Память он потерял.

— В смысле?

— А вот так, — развела руками Тина. — Игорь Валентинович сказал, что такое бывает. Как ложку держать, помнит, а все остальное забыл. Очнулся, спросил, кто он такой и как его зовут. Представляешь?

— И что? — я с подозрением уставилась на Тину. — Признаваться мы не будем?

— Не будем, — тяжко вздохнула Тина. — Ты сама посуди: некто богатый нанимает людей, чтобы Макса убили и подкинули к нам. Но труп пропадает, а на месте была только ты. Чуть позже Максим появляется, но ничего не помнит, а значит, сказать, кто на него напал, не может. Что мешает Мирону подумать, что ты была в сговоре со мной, и за всем этим стоят Бельские?

— Так я не могла одна утащить Максима.

— Так мы же его и утащили! Вообще, то, что ты оказалась в нужном месте в нужное время — очень подозрительно. Как будто заранее знала, что Макса туда привезут.

— У нас есть охранник. Он подтвердит, что мы тут не при делах, а ты вообще до моего прихода из дома не выходила.

— Он сбежал, — грустно сообщила Тина. — На смену не вышел, сказал, что тетка заболела, надо лечить. И уехал.

— И что? — не поняла я.

— Нет у него тетки!

— Хорошо, допустим, охранник не сможет подтвердить нашу невиновность. Но если Мирон подумает, что это твои братья, тогда зачем им тащить Максима к вашему дому?

— Чтобы отвести подозрения.

— Не сходится, — сообщила я. — Давай просто отдадим Мирону брата, и дело с концом.

— Слушай, мы когда его несли, — запнулась Тина, — на крыльце выронили, помнишь? А вдруг потеря памяти из-за нас?