Девушка с тату пониже спины

Я каждый день загружала мозг, желая понравиться Тайлеру — или стать такой же безупречной, как Карли. Но телочки из «Старшей, 10», с которыми я теперь проводила почти все время, добивались своего куда успешнее. Они в основном не тратили силы, пытаясь скрыть, кто они, или притворяясь кем-то еще. Мона вечно ходила в бейсбольной кепке и огромной футболке с Микки Маусом. Крепкая, мужеподобная; от ее улыбки вся комната озарялась. У Моны был синдром Дауна, как и у ее лучшей подруги — Люси, которая была пострижена коротко, по-мальчишески, и целыми днями рассказывала шутки, начинавшиеся с «тук-тук». Я почти никогда не понимала, в чем соль, но ей так нравилось их рассказывать, что невозможно было с ней вместе не смеяться.

Еще одна из наших, Дебби, в открытую флиртовала со всеми и сходила с ума по мальчикам. Она следила за тем, чтобы косы у нее были аккуратно заплетены; так она себе казалась красивой. Пухлая, моложавая, она искала своего Ромео, как Джульетта. У нее тоже был синдром Дауна. У Бланш лицо было длинное, худое и веснушчатое. Она не стеснялась делать гадости и сразу дала понять, что я ей совершенно не нравлюсь. Я отнеслась к этому с уважением и не попадалась ей на глаза. Мы не тратили энергию попусту на притворство.

Инид была шизофреничкой, ее голос и движения напоминали мне Вуди Аллена. Волосы у нее были короткие, круто вившиеся, рыжие; а невроз был очень сильным. Она часто ходила и говорила сама с собой. Как-то я ей намекнула, что пришло время обедать. Инид ответила: «Не перебивай меня, не видишь, я разговариваю?» Ну чего, она была права. Я больше так не делала. Инид не выносила пустых разговоров, но была достаточно добра, чтобы иногда со мной славно поспорить. Она была такая умная, что я забывала о ее болезни. Инид была мне кем-то вроде стоической старшей сестры — иногда она отказывалась со мной общаться, а в другие дни мы были не разлей вода. К концу лета она стала мне ближе всех.

Как-то в солнечный денек мне поручили сопровождать Беатрис — милую женщину шестидесяти лет, которая говорила, как Голлум из «Властелина колец», и сходила с ума по Дейву даже сильнее, чем я. Дейв и Беатрис очень нежно друг к другу относились. На вечеринках всем давали понять, что с Дейвом никто не будет танцевать, кроме Большой Б. Росту в ней было всего метр двадцать, но весила она килограммов девяносто — и, хотя речь ее чаще всего было не разобрать, слушать, как она говорит, было занятно. Она бормотала что-то, что поняли бы только в Шире, хохотала над своими словами и хлопала себя по коленке.

В тот день у нас в бассейне была запланирована большая игра в Марко Поло. Что лучше подходит для лета, чем игра, выстроенная вокруг венецианского купца-мореплавателя — который то ли путешествовал, то ли не путешествовал по Азии в XIII веке? Я собиралась выиграть — ведь я была моложе своей «Старшей, 10» и знала, что в бассейне возьму верх. Дополнительно меня мотивировало то, что я знала: облачившись в купальники, обитательницы лагеря начинали хватать друг друга за разные места. Особенно меня. Им казалось, что хватать меня за грудь очень весело — и если бы одна из них меня поймала, то сиськи мне изжамкали бы, как лимоны на прилавке с лимонадом. Не то чтобы я была против выражения нежных чувств — просто хватали они всерьез, а на мне синяки остаются, как на персике. Но до начала игры Джоан попросила меня отвести Беатрис в душевую и подождать, пока она переоденется в купальник.

Я привела ее в сырую душевую, и пока она переодевалась в кабинке, рассматривала себя в мутное зеркало. Себя я не узнавала. Мое тело проходило ту подростковую стадию, когда ноги часто ныли от болезни роста. С разницей в день-другой я могла выглядеть то длинной и тощей, то коренастой, похожей на картошку. Единственное, что в то время было постоянным — это разница в размере моих грудей. Правая лидировала с большим отрывом. Левой предстояло догонять многие годы, но она так до конца и не сравнялась. Зеркало затуманивалось все больше, пока я стояла и стояла, ждала и ждала.

— Беатрис?!

Она отозвалась из кабинки ворчанием, как Нелл:

— Влопппр.

— Беа, что там у тебя, сестра? Идем, а то пропустим игру.

Через несколько минут дверь распахнулась, и появилась Беатрис, готовая к хлору, в купальнике и сандалиях Тева. Одна беда: купальник на ней был надет задом наперед. Цельный купальник с низко вырезанной спиной смотрел совершенно не в ту сторону. То, что когда-то было грудями Беатрис, было выставлено на мое обозрение — причем фулл-фронт. Длинные и старые; в то время я еще не видела ничего, что так цеплялось бы за жизнь — и так висело. Они были похожи на игрушечных змей, которые вылезают из поддельных жестянок с арахисом. Жестянки крепились к ребрам Беатрис, а змеи телесного цвета свисали свободно, почти до пола. Она осмотрела душевую, глядя на все, кроме меня. Я остолбенела: только боялась, что меня будут хватать за грудь — и вот пожалуйста, смотрю на нее.

Тут Беатрис по прямой устремилась к двери. Похоже, она совершенно не в курсе про непорядок с гардеробом.