Девушка с татуировкой дракона

– И рассекут ее на части, отделивши голову ее и тук ее; и разложит их священник на дровах, которые на огне, на жертвеннике.

В ее голосе чувствовался лед.

– А следующий?

Она внезапно встала.

– Лисбет, у тебя фотографическая память! – удивленно воскликнул Микаэль. – Поэтому-то ты и читаешь страницы расследования за десять секунд.

Ее реакция была подобна взрыву. Она впилась в изумленного Микаэля яростным взглядом, потом в ее глазах появилось отчаяние, она внезапно развернулась и побежала к калитке.

– Лисбет! – закричал ей вслед Микаэль.

Но она уже исчезла.

Микаэль внес в дом компьютер Лисбет, включил сигнализацию, запер дверь и отправился ее искать. Двадцатью минутами позже он нашел ее на одном из причалов лодочной гавани: она сидела, свесив ноги в воду, и курила сигарету. Когда она услышала, как он ступил на причал, ее плечи немного напряглись. Он остановился в двух метрах от нее.

– Я не знаю, какую совершил ошибку, но я не хотел тебя рассердить.

Она не ответила.

Он подошел, сел рядом с ней и осторожно положил руку ей на плечо.

– Лисбет, пожалуйста, поговори со мной.

Она повернула голову и посмотрела на него:

– Тут не о чем разговаривать. Я просто выродок, только и всего.

– Я был бы рад иметь наполовину такую хорошую память, как у тебя.

Она выбросила окурок в воду.

Микаэль довольно долго сидел молча.

«Что я должен говорить? – думал он. – Ты совершенно нормальная девушка. Какая разница, что у тебя есть некоторые особенности. Что у тебя, в конце концов, творится с самооценкой?»

– С первого мгновения, как я тебя увидел, я понял, что в тебе есть нечто особенное, – наконец сказал он вслух. – И знаешь, что я тебе скажу? Мне уже очень давно никто так не нравился с первой же минуты.

Из домика на другой стороне гавани вышли несколько ребятишек и попрыгали в воду. Эушен Норман, художник, с которым Микаэль еще не успел перекинуться даже словом, сидел в кресле перед своим домом, покуривая трубку и наблюдая за Микаэлем и Лисбет.

– Я очень хочу быть твоим другом, если ты возьмешь меня в друзья, – сказал Микаэль. – Но это решать тебе. Приходи домой, когда будет настроение.

С этим он оставил ее в покое и ушел. Поднявшись до половины холма, он услышал позади ее шаги. Они пошли обратно вместе, не говоря ни слова.

Когда они подошли к дому, Лисбет его остановила:

– Я начала излагать мысль… Мы говорили о том, что все это пародия на Библию. Правда, он расчленил кошку, но где ему было взять быка? Однако он следует основному содержанию. Интересно…

Она посмотрела на церковь.

– И покропят кровью со всех сторон на жертвенник, который у входа скинии собрания…

Они перешли через мост, подошли к церкви и огляделись. Микаэль потрогал дверь, но она была заперта. Они побродили вокруг, посмотрели на разные могильные плиты и подошли к часовне, стоявшей чуть поодаль, ближе к воде. Микаэль вдруг вытаращил глаза. Оказалось, что это не часовня, а склеп. Над входом он смог прочесть высеченное имя Вангер и строфу на латыни, содержания которой ему было не понять.

– «Покоиться до скончания времен», – подсказала Лисбет.

Встретив его взгляд, она пожала плечами:

– Я где-то видела эту строчку.

Микаэль вдруг захохотал. Она застыла и сперва явно разозлилась, но затем поняла, что он смеется не над ней, а над самой ситуацией, и расслабилась.

Склеп был заперт – Микаэль убедился в этом, потрогав дверь. Подумав минуту, он велел Лисбет сидеть и ждать его, а сам пошел к Анне Нюгрен.

Объяснив, что хочет осмотреть семейный склеп Вангеров, он спросил, где у Хенрика хранится ключ. Анна посмотрела на него с сомнением, но, когда Микаэль напомнил ей, что работает непосредственно на Хенрика, уступила и принесла ключ, лежавший на письменном столе.

Открыв дверь склепа, Микаэль с Лисбет сразу поняли, что их предположения верны. В воздухе висел тяжелый запах паленой падали и обугленных останков. Однако терзавший кошку костра не разводил. В углу стояла паяльная лампа из тех, что используют лыжники для подогрева смазки. Лисбет достала из кармана джинсовой юбки цифровой аппарат и сделала несколько снимков. Паяльную лампу она забрала с собой.

– Это может стать уликой. Тут могут быть отпечатки пальцев, – сказала она.

– Конечно, мы сможем попросить всех членов семьи Вангер предоставить отпечатки пальцев, – саркастически произнес Микаэль. – Было бы забавно посмотреть, как ты будешь пытаться получить их у Изабеллы.

– Для этого есть много способов, – ответила Лисбет.

На полу было полно крови и лежали болторезные кусачки, которые, как они решили, использовали, чтобы отрезать голову кошке.

Микаэль огляделся. Самое крупное погребение на возвышении принадлежало Александру Вангеерсаду, а в четырех захоронениях в полу покоились самые первые члены семьи. Потом клан явно перешел на кремацию. Почти три десятка ниш в стене было снабжено табличками с именами покойных Вангеров. Но здесь явно присутствовали не все, кого он знал, и Микаэль задумался: а где они хоронят тех членов семьи, кто не заслужил места в семейном склепе?

– Теперь мы знаем, – сказал Микаэль, когда они шли через мост. – Мы охотимся за полным психом.