Девушка с татуировкой дракона

– Микаэль, дорогой, у тебя на этом жестком диске имеется корреспонденция, электронная почта, договоры, документы из поездок и бог знает чего еще за десять лет. Я не настолько очарована Веннерстрёмом, чтобы глотать шесть гигабайт всякой ерунды. Я прочла кое-что, в основном для удовлетворения собственного любопытства, и убедилась, что он бандит.

– Хорошо. Он сделал ей ребенка в девяносто седьмом году. Когда она стала требовать компенсации, его адвокат отрядил кого-то уговаривать ее сделать аборт. Думаю, он намеревался предложить ей некоторую сумму денег, но она не захотела ее взять. Тогда наемник прибегнул к более сильным аргументам и держал ее под водой в ванне, пока она не согласилась оставить Веннерстрёма в покое. И это идиот адвокат сообщает в письме – пусть и зашифрованном, но все же… Я не слишком высокого мнения об умственных способностях этой компании.

– А что стало с девушкой?

– Она сделала аборт. Веннерстрём остался доволен.

Лисбет Саландер замолчала на десять минут. Ее глаза внезапно потемнели.

– Еще один мужчина, который ненавидит женщин, – наконец пробормотала она.

Микаэль ее не услышал.

Она одолжила у него диски и посвятила ближайшие дни подробному чтению электронной почты Веннерстрёма и других документов. Пока Микаэль продолжал работу, Лисбет лежала на чердаке с компьютером на коленях, размышляя над удивительной империей Веннерстрёма.

Ей пришла в голову странная мысль, которая никак ее не отпускала. Больше всего ее удивляло, что она не додумалась до этого раньше.

В конце октября Микаэль распечатал последнюю страницу и выключил компьютер уже в одиннадцать часов утра. Не говоря ни слова, он взобрался на антресоль и протянул Лисбет солидную кипу бумаг, после чего сразу заснул.

Лисбет разбудила его вечером и высказала свои соображения по поводу текста.

В начале третьего ночи Микаэль внес в свое произведение последние поправки.

На следующий день он закрыл ставни и запер дом. Отпуск Лисбет закончился, и они вместе поехали в Стокгольм.

До прибытия в город Микаэлю надо было обсудить с Лисбет один деликатный вопрос. Он поднял эту тему, когда они пили кофе из бумажных стаканчиков на борту перевозившего их из шхер теплоходика.

– Нам необходимо договориться о том, что я буду рассказывать Эрике. Она откажется публиковать статью, если я не смогу объяснить, откуда взял материал.

Эрика Бергер. Главный редактор и любовница Микаэля с многолетним стажем. Лисбет никогда с ней не встречалась и не была уверена в том, что ей этого хочется. Эрика мешала ее существованию, хотя она пока не знала, каким образом.

– Что она обо мне знает?

– Ничего. – Он вздохнул. – Я ведь с лета избегал Эрику. У меня не хватало сил рассказать ей о произошедшем в Хедестаде, поскольку мне было безумно стыдно. Она очень нервничает из-за того, что я ее почти ни о чем не информировал. Ей, разумеется, известно, что я сидел в Сандхамне и писал этот текст, но о его содержании она ничего не знает.

– Хм.

– Через пару часов она получит рукопись. И учинит допрос по высшему разряду. Вопрос в том, что мне ей отвечать?

– А что ты хочешь сказать?

– Я хочу рассказать правду.

Между бровями Лисбет появилась морщина.

– Лисбет, мы с Эрикой почти постоянно ругаемся. Это у нас такая своеобразная манера общения. Но мы безоговорочно доверяем друг другу. Она абсолютно надежна. Ты – источник, и она скорее умрет, чем выдаст тебя.

– Скольким еще людям тебе потребуется рассказывать?

– Больше никому. Это уйдет в могилу вместе со мной и Эрикой. Но если ты откажешься, я не раскрою ей твою тайну. Однако я не собираюсь лгать Эрике и выдумывать какой-то несуществующий источник.

Лисбет раздумывала до тех пор, пока они не причалили у «Гранд-Отеля».

«Анализ последствий».

Наконец она с неохотой разрешила Микаэлю представить ее Эрике. Он включил мобильный телефон и набрал номер.

Звонок Микаэля застал Эрику Бергер посреди обеда с Малин Эрикссон, которую она подумывала взять на должность ответственного секретаря редакции. Малин было двадцать девять, и она в течение пяти лет перебивалась на разной временной работе. Постоянной должности у нее никогда не было, и она уже почти потеряла надежду таковую получить. Объявление о вакансии еще не давалось; Малин Эрикссон рекомендовал Эрике старый приятель из одного еженедельника. Эрика позвонила ей в тот день, когда у Малин заканчивалась последняя временная работа, и спросила, интересует ли ее сотрудничество в «Миллениуме».

– Это временная должность на три месяца, – сказала за обедом Эрика. – Но если все пойдет хорошо, то она может стать постоянной.

– Я слышала о том, что «Миллениум» скоро закроется.

Эрика улыбнулась:

– Не надо верить слухам.

– Этот Дальман, которого мне предстоит заменить… – Малин Эрикссон колебалась. – Он переходит в журнал, принадлежащий Хансу Эрику Веннерстрёму…

Эрика кивнула:

– Наш конфликт с Веннерстрёмом едва ли является издательской тайной. Он не любит людей, работающих в «Миллениуме».

– Значит, если я соглашусь на работу в «Миллениуме», то тоже попаду в эту категорию.

– Да, вероятность велика.

– Но Дальман же получил работу в «Финансмагазинет»?