Девушка с татуировкой дракона

Воскресенье, 1 июня — вторник, 10 июня

После шести месяцев бесплодных размышлений в деле Харриет Вангер наметился сдвиг. В течение нескольких дней первой недели июня Микаэль нашел три совершенно новых кусочка мозаики. Обнаружение двух из них было его собственной заслугой, а с третьим ему помогли.

После отъезда Эрики он раскрыл альбом и несколько часов рассматривал фотографию за фотографией, пытаясь понять, что же тогда привлекло его внимание. Под конец он отложил альбом в сторону и продолжил работу над семейной хроникой.

В первых числах июня Микаэль поехал в Хедестад. Он сидел, размышляя о чем-то другом, когда автобус свернул на Йернвегсгатан, и вдруг понял, что именно в последнее время созревало у него в голове. Эта мысль поразила его как гром с ясного неба. Оцепенев от неожиданности, Микаэль проехал до конечной остановки у вокзала и, не выходя из автобуса, отправился обратно в Хедебю, чтобы проверить, не ошибается ли он.

Ему нужен был самый первый снимок в альбоме.
Последняя фотография Харриет Вангер, сделанная в тот роковой день в Хедестаде, на Йернвегсгатан, когда девушка смотрела на карнавальное шествие детского праздника.
Этот снимок был в альбоме единственным в своем роде. Он один примерно из ста восьмидесяти не был связан с аварией на мосту и попал в альбом просто потому, что относился к тому же дню. Внимание Микаэля и, вероятно, всех его предшественников, изучавших эти страницы, было обращено на людей и детали снимков с моста, а изображения праздничной толпы в Хедестаде, сделанные за несколько часов до решающих событий, ничего драматического не содержали.
Хенрик Вангер, очевидно, рассматривал эту фотографию тысячу раз, сокрушаясь, что больше никогда не увидит Харриет. Ему, вероятно, было досадно, что снимок был сделан с такого дальнего расстояния и что девушка оказалась на нем лишь одной из многих.
Однако Микаэля зацепило не это.
Фотограф снимал с другой стороны улицы, возможно, из окна второго этажа. Объектив выхватил кабину и часть кузова одного из грузовиков колонны. В кузове стояли девушки в блестящих купальниках и шелковых шароварах и бросали в публику конфеты. Кое-кто из них, похоже, танцевал. Перед грузовиком прыгали три клоуна.
Харриет стояла в первом ряду публики, на тротуаре. Рядом с ней находились три одноклассницы, а вокруг них толпилось не меньше сотни других жителей Хедестада.
Эта картинка и застряла у Микаэля в подсознании и внезапно всплыла, когда автобус проезжал то самое место, которое он видел на снимке.
Публика вела себя, как и подобает в таких случаях. Взгляды зрителей на матчах всегда следуют за теннисным мячиком или за хоккейной шайбой. Люди на левом краю фотографии смотрели на находившихся прямо перед ними клоунов. Взгляды стоявших ближе к грузовику сосредоточились на кузове с полуобнаженными девушками. На лицах в толпе читалось восхищение, дети показывали пальцами, кое-кто смеялся, все казались веселыми.
Все, кроме одного человека.
Харриет Вангер смотрела в сторону. Ее одноклассницы и все остальные вокруг глазели на клоунов, но Харриет повернула лицо градусов на тридцать или тридцать пять направо. Ее взгляд, казалось, был прикован к чему-то на другой стороне улицы, находившемуся уже за нижним левым углом фотографии.
Микаэль достал лупу и попробовал рассмотреть детали. Снимок был сделан со слишком далекого расстояния, чтобы утверждать с уверенностью, однако, в отличие от остальных лиц поблизости, лицо Харриет радости не выражало. Ее губы были сжаты в узкую полоску, глаза широко раскрыты, руки бессильно опущены.
У нее был испуганный вид. Испуганный или сердитый.

Микаэль вынул фотографию из альбома, сунул в пластиковый конверт и на следующем автобусе снова поехал в Хедестад. На Йернвегсгатан он вышел и встал примерно на том месте, откуда, вероятно, был сделан снимок. В те времена здесь заканчивался центр Хедестада. Тут находилось двухэтажное деревянное здание, вмещавшее магазин видео и «Бутик мужской модной одежды Сундстрема», основанный, согласно табличке у входа, в 1932 году. Микаэль зашел в бутик и сразу отметил, что он размещается на двух уровнях — винтовая лестница вела на второй этаж.

На верхней площадке винтовой лестницы имелись два окна, выходившие на улицу. Здесь-то и стоял в тот день фотограф.