Без задней мысли! Это было даже забавно, потому что злоба, похоже, пульсировала в венах Женевьевы вместо крови, но я была единственной, кто это замечал. Я также не могла винить ни в чем маму. Единственным выходом из сложившейся ситуации было вести двойную жизнь, как и советовал Люк, и превратиться в девушку, страдающую раздвоением личности. Мне пришлось сделать над собой усилие, чтобы заговорить с Мерлином как ни в чем не бывало.
Домой мы возвращались, прогуливаясь вдоль канала. Мимо проплывала пара ярко раскрашенных барж, и, глядя на них, я подумала, как здорово, наверное, путешествовать круглый год, не задерживаясь на одном месте, спать на верхней палубе, когда стоит жаркая погода. Мерлин, должно быть, заметил мой задумчивый взгляд и крепко обнял меня.
— Мы могли бы жить так… вести бродячую жизнь столько, сколько захотим.
На мгновение я изгнала Женевьеву и все прочее из своей головы, представив, что мы с Мерлином совсем одни и некому создавать нам проблемы.
— Нам не нужно будет много денег, — согласилась я. — Ты мог бы рисовать картины, а я шила бы одежду, или подрабатывала, или… да что угодно. И нас бы никто не беспокоил.
Он потянул меня на ближайшую скамейку и прижался ко мне так, что наши носы соприкасались, как в поцелуе эскимосов. Он так стиснул мою руку, что я знала — завтра на ней точно проступят синяки, но мне было наплевать.
Я хотела, чтобы время остановилось прямо сейчас, и этот момент продолжался вечно. Мы оба молчали, и у меня в голове пронеслась дурацкая мысль, что даже если я доживу до того, что стану самым старым человеком на земле, я больше никогда не испытаю ничего подобного. Но это чувство было приправлено горечью, потому что я берегла свои минуты рядом с Мерлином так, будто все уже закончилось.
— Я вижу тебя везде, — шепнул он. — На улице, за углом, когда тебя там на самом деле нет. Ты околдовала меня. Я никогда ничего подобного не чувствовал ни к одной девушке.
На секунду его слова породили в моем воображении страшный образ — вездесущую Женевьеву с ее околдовывающей красотой. Я зажмурилась, пытаясь выбросить ее из головы.
«Я никогда ничего подобного не чувствовал ни к одной девушке». Это обо мне говорит Мерлин. И он совсем не сравнивает меня с Женевьевой.
— Я тоже, — застенчиво ответила я и затем поняла, что сказала. — Я имела в виду, что я никогда так не относилась ни к одному парню.
— Помнишь, я сказал, что ты как будто сияла, когда я увидел тебя впервые? Думаю, это была любовь с первого взгляда.
Я обвила его шею руками.
— Я тоже это почувствовала.
— Тогда скажи мне это, — потребовал он.
— Говори первым, — пропищала я, не в состоянии совладать с эмоциями.
Он глубоко вздохнул, оглянулся и нервно сглотнул.
— Кэти… я люблю тебя.
Я так смутилась, что не могла на него смотреть. Я уткнулась головой ему в подмышку и прошептала:
— Я тебя тоже.
Он прижал губы к моему уху.
— Но ты всегда будешь меня любить?
— Конечно, — тут же ответила я.
— Даже когда я стану таким же старым, как Люк?
Я защекотала его.
— Ему всего двадцать один.
— Вот это древность, — усмехнулся он, расстегнул куртку и укутал меня своим теплом.
«Мерлин меня любит, Мерлин меня любит, Мерлин меня любит!»
Голос в моей голове распевал с сумасшедшей радостью, и я ущипнула сама себя, чтобы убедиться, что не сплю.
Внезапно меня поглотило понимание того, что все могло сложиться совсем по-другому и я уже могла потерять его.
Я набрала в грудь побольше воздуха.
— Мерлин? Нам надо запланировать нашу ночную поездку и больше ее не откладывать.
— Как начет этих выходных? — тут же предложил он. — Может, ты сможешь обеспечить себе алиби?
Мой желудок сжался.
— На этих выходных? Но мне нужно делать курсовой проект…
Я даже почувствовала, а не увидела его разочарование и готова была пнуть сама себя.
Я снова обвила его руками, и мое сердце забилось сильнее.
— Может быть… если я смогу… Я имела в виду, да… да, я смогу.
— Точно?
— Точно.
— И ты сможешь провернуть все это?
— Да, — импульсивно ответила я. — Нужно жить одним днем и просто… не упускать возможностей.
— Жить одним днем, — он повторил это так, что у меня чуть не вылетела душа из тела.
— Я уже все предусмотрела. Сказала маме, что у Ханны скоро уезжают родители и ей не хочется быть одной.
— Я забронирую нам место, — поспешно ответил Мерлин. — Мне надо будет сказать, что мне восемнадцать, но это пустяки. Кэти, с тобой все хорошо? Ты дрожишь.
Он взял меня за руку и переплел свои пальцы с моими.
— Пообещай, что ты не перестанешь верить в меня, — прошептала я так тихо, что он даже не услышал.
Женевьева была первой, кого я увидела вечером в аудитории. Она сидела и с самодовольной улыбкой поправляла прическу. Я подошла к ней, не в состоянии удержаться от усмешки.
— Прости, меня не было дома, когда ты звонила, — заявила я с деланным сожалением. — Ты хотела съездить со мной за подарком для Нэт? Может, сразу после занятий?
Я хотела дать ей понять, что я в курсе ее проделок, и ожидала, что она придумает кучу причин, по которым не сможет поехать. Но это было невероятно: она посмотрела на меня своими переливчатыми глазами и лениво сказала: