Девушка со снайперской винтовкой

Но позднее бывало и другое. Помню, как-то возвращалась я с праздничного парада на Красной площади, на жакете – награды. И вот иду я по улице, а навстречу – молодая миловидная девушка. Посмотрела она на мои награды и зло процедила: «Нацепила…» Мне было горько, но я растерялась и не нашлась, что и как ей ответить. В тот день я шла к моему товарищу, фронтовику Васе Рябцеву, у которого по традиции собирались его боевые друзья. Один из них, боевой летчик, удостоенный многих очень высоких наград, вместо орденов и медалей, с которыми я всегда видела его, в этот раз прикрепил к пиджаку орденские планки. Увидев, что все остальные при орденах, он пытался что-то объяснить. «Чего вы-то испугались?» – спросила я его. Он промолчал. В то время в стране уже шла перестройка, и «реформаторы» торопились переписать историю, низвергнуть прежние авторитеты и прежних героев. Не все смогли тогда устоять. Даже этот храбрый летчик.

Но это будет не скоро. А тогда, в 1975 году, еще никто не знал, что придут такие времена, когда ветераны войны будут подвергаться оскорблениям и перестанут носить боевые награды.

…В последний день нашей встречи мы собрались на прощальный обед в огромном зале. Прекрасно накрытые столы, вкусный обед, напитки на любой вкус. Наша компания дружно проголосовала за то, чтобы бутылки с горячительными напитками обменять на воду и квас. В зале стоял невероятный шум. За каждым столом вспоминали и обсуждали свое, пели тоже свое. Потом всем залом грохнули самую популярную в школе песню «Грезы». Песня непритязательная, но мы любили ее, пели и на марше, и на отдыхе.

Есть одна любимая песня у соловушки,
Песня задушевная о моей головушке.
Грезы мои грезы, грезы, словно сказки,
Пролетает молодость без любви и ласки.
Что случилось, сделалось, сам не понимаю я,
В ночь подушку мокрую к сердцу прижимаю я.
Под окном гармония и сиянье месяца.
Только знай, любимая,
Нам с тобой не встретиться…

Хор почти из четырехсот голосов звучал мощно!

После ужина шли пешком до метро и пели наши любимые школьные песни. Прощались в метро. Долго не могли расстаться. Девчата разъезжались. Обменялись адресами, обещали теперь уж не теряться, писать друг другу. Всплакнули, конечно. Мне кажется, в эти дни я видела столько женских слез, сколько не довелось увидеть за все полтора года службы в армии.

А через две недели позвонил Сережа и сказал, что напечатал для моих друзей почти 250 фотографий. Вот это да! Как быстро! Оказалось, Сережу так взволновала наша встреча, что ему захотелось быстрее доставить всем радость. Потом я с огромным удовольствием раскладывала эти фотографии в большие конверты и рассылала их по всему Союзу – от Ленинграда до Владивостока. Как же были счастливы девчата!

Сейчас смотрю на эти фотографии и заново переживаю ту нашу встречу, первую после тридцати лет неизвестности. Подумать только: чтобы увидеться со своими боевыми друзьями, люди, все уже немолодые, приезжали в столицу издалека. Ехали с детьми, мужьями, родственниками. Ехали со всех концов Советского Союза, из разных союзных республик. Только наше отделение – это Алма-Ата, Фрунзе, Чита, Павлодар, Новосибирск, Владивосток, Ярославль, Куйбышев, Калинин, Кустанай. Сейчас многих из этих городов уже нет на карте, вернее, города-то остались, но переименованы, а некоторые стали для нас ближним зарубежьем.

Особо хочу сказать, что в организации всех встреч выпускниц ЦЖШСП самое активное участие принимал ЦК ВЛКСМ. Ведь наша школа – это детище комсомола, и руководители ЦК не забывали это. На местах же ветеранам помогали общественные организации, они даже деньги выделяли на поездки, предоставляли дополнительные отпуска.

Шли годы. Мы еще много раз встречались. В 1978 году на встрече, посвященной 35-летию со дня образования ЦЖШСП, было свыше 500 гостей. Вместе с 376 выпускницами школы приехали 120 человек их родственников и 75 детей и внуков. Пишу так уверенно, потому что во время встречи я записывала в блокноте все, что казалось мне важным и интересным. Эти цифры и взяты из того блокнота.