Девушка со снайперской винтовкой

Сержант Маша Дуванова – г. Фрунзе.

Старший сержант Тоня Скворцова – г. Ярославль.

Старшина Маша Логунова – г. Челябинск.

Младший лейтенант Ирина Папихина – не знаю.

Не могу не вспомнить еще раз и моих верных рыцарей. Откуда они родом, не знаю.

Старшина Вася Столбов.

Ефрейтор Леша Попов.

Ефрейтор Петя Чирков.

Я назвала здесь только самых близких и дорогих людей, с которыми свела меня война.

О погибших боевых товарищах два года назад я написала такие строки. Да простит мне читатель их литературное несовершенство.

Победный день. Гудит Москва.
Прошла гроза. Кругом большие лужи.
А я стою у Вечного огня.
Одна. И мне никто не нужен.
Я вижу, как сквозь пламя, строем
Идут мои погибшие друзья,
Они идут, уставшие от боя,
С тех давних пор до нынешнего дня.
Они молчат. Лишь в скорбных лицах их
Мне видятся печаль, и гнев, и боль,
Упреки тем, кто предал мертвых и живых,
Кто проиграл последний бой.
Склонила голову. Шепчу: «Простите…»
Я вижу всех живыми. Вновь и вновь
Все повторяю: «Если можете, простите».
А розы алые на камне – будто кровь.
Они ушли. Опять стою одна.
Но вижу я, как с пламенем огня
Сплетаются друзей моих горящие сердца.
Сплетаются навеки, навсегда, до самого конца.

…Не женское это дело – воевать. Но так получилось, что им наравне с мужчинами пришлось сполна хлебнуть солдатского лиха. Несколько лет тому назад я прочитала в какой-то газете, что в качестве военнослужащих и вольнонаемных в войне участвовали свыше 800 тысяч женщин. Тяжело было всем: и пехоте вроде нас, и тем, кто летал на самолетах, сидел в танках, обеспечивал связь во время боя; и тем, кто в дождь и в пургу, в летний зной и зимнюю стужу стоял под обстрелом на перекрестках дорог и регулировал движение; и тем, кто выносил раненых с поля боя, сутками стоял у операционных столов, спасая солдатам и офицерам жизнь, возвращая им здоровье; и тем, кто в составе банно-прачечных отрядов ежедневно перестирывал тонны грязного, потного, окровавленного солдатского белья.

Мне запали в память слова одного литературного героя, генерала, который рассуждал примерно так: «Ты из пехоты – получай орден». Я бы поступила так: если женщина была на фронте, участвовала в боях – получай особый орден за мужество, выносливость, терпение. Безусловно, всем было трудно на войне, но женщинам – тяжелее всех. Ведь для большинства женщин стрельба, бомбежки, смерть, кровь, человеческие страдания сами по себе невыносимы. Но еще тяжелее, пожалуй, переносились физические и психологические перегрузки, грязный окопный быт. И поплакаться некому было. Не будешь же слезы лить перед теми, кто переносит такие же лишения и трудности. Да и мужское общество, в котором пребывали мы постоянно, и днем и ночью, не очень-то располагало к жалобам и излияниям. Не могу не сказать, что и само мужское окружение тоже порой добавляло трудностей.

И еще хочу сказать. Видеть, как гибнут люди, – всегда тяжело. Но когда гибнут женщины, которым самим Богом предначертано не воевать, не гибнуть на полях сражений, а создавать и оберегать семьи, рожать и воспитывать детей, – это еще тяжелее. А они гибли.

Я одна из тех 800 тысяч женщин, что разделили с мужчинами все трудности и ужасы войны. Как и всем остальным, мне пришлось нелегко. Я очень хотела забыть войну, я делала для этого все. Порой мне казалось, что война наконец ушла из моей жизни. Но это был самообман, я никого и ничего не забыла. Иначе не снились бы мне в течение долгих тридцати лет жуткие сны о войне, не смогла бы я сегодня написать так много и подробно о моей фронтовой жизни и о моих фронтовых друзьях. Просто я очень старательно загоняла мысли о войне куда-то вглубь, там они и дремали, порой прорываясь наружу, тревожа и волнуя меня.

И вот пришло время рассказать о том времени. Это тоже оказалось непросто. Война снова захватила меня. Я опять волновалась и переживала, вспоминая тот период моей жизни, который я считаю для себя самым важным и значительным.

Этот период закончился 6 августа 1945 года, когда я вернулась домой, в мой родной Уральск, и начала отсчет нового времени.

Совсем недавно перечитала стихи Юлии Друниной. Они снова потрясли меня не только своей правдивостью и удивительной искренностью, но и полным совпадением с моими чувствами и ощущениями, взглядами на войну…