Девушка-сокол

— Я этого не выдержу, — пробормотал Робин.

— Послушай, Робин, — сказал Малыш Джон. — Я глубоко верю в нашу Мэриан. Она пришлет письмо, когда ей будет что сказать. Пришлет, я знаю. Уж если кто и может узнать, где в каменной громаде спрятаны деньги и серебряные блюда, так это Мэриан. В конце концов, ведь это она привела нас к кускам.

— А я слышал кое-какие другие новости, — сказал Рич.

— Какие же? — спросил Робин.

— Говорят, что епископ Илайский приезжает в Ноттингем.

— Уильям Лонгчемп приезжает? — переспросил Робин с неожиданным интересом.

— Да, единственный оставшийся хороший человек, — сказал Рич.

— И когда же он приезжает? — спросил Малыш Джон.

— Ну, он же еще и канцлер. Ходят слухи, что он старается примириться с Джоном, — произнес Рич медленно.

— О, нет! — взревел Робин.

— Может, это не так плохо, как тебе кажется, — ответил Рич поспешно. В его серо-зеленых глазах блеснул свет.

— Не знаю, куда уж хуже, — ответил Робин. — Единственный порядочный человек, которому больше всех доверяет Ричард, собирается иметь дело с принцем.

Рич медленно повернул голову и посмотрел на каждого из друзей.

— Разве не ясно? Это может означать, что Ричард возвращается домой и между братьями нужно установить мир. — Он помолчал и воскликнул: — А Мэриан прямо там!

У ребят заблестели глаза. Если Ричард действительно возвращается, то эта новость будет сверкать ярче любого золота и серебра, которое смогла бы добыть их подруга.

Мэриан повезло, что ее поселили на самом верху башни. Здесь можно было не только прятать Календулу, но и выпускать ее, когда понадобится. На первом этаже находился склад, на втором и третьем — контора дворецкого, самого важного лица в замке. На верхних этажах располагались крохотные комнатки для слуг. Все этажи соединяла единая лестница, встроенная в каменную стену. Мэриан поселилась вместе с двумя другим девушками — Ханной, которая должна была работать по праздникам, и Элли, такой же простой служанкой, как сама Мэриан.

Ханна и Элли сочли новенькую довольно милой, хотя она и задавала множество вопросов, на которые они не могли ответить. Сама же Мэриан понимала, что необходима крайняя осторожность. Нельзя допустить, чтобы эти девчонки поняли, что она умеет читать и писать. Поэтому Мэриан придумала, что пришла из западной Англии, из окрестностей Илая, до которого было довольно далеко. К счастью, ни Ханна, ни Элли не обращали особого внимания на птицу в их комнате.

Сегодня Мэриан пришлось возиться с корытом, стирая белье во дворе. Это была одна из самых презренных работ в замке. Заметив, что к ней кто-то подошел, девушка подняла голову и увидела Ханну.

— Мэриан, знаешь что? Сюда едет сам Уильям Лонгчемп, епископ Илайский! Говорят, что он один из самых влиятельных людей в Англии.

Мэриан от неожиданности перестала стирать. Чтобы скрыть удивление, она провела мокрой ладонью по лицу, как будто вытирая пот. С чего бы Уильяму Лонгчемпу ехать к шерифу? Может быть он как епископ Херефордский завел дела с этим бесчестным прислужником принца Джона?

— Ты слышишь меня, Мэриан? — Ханна приблизилась еще на шаг. — Может, тебе плохо, дорогая? Ты побледнела, когда я сказала, что приезжает епископ Илайский.

Во дворе появилась Элли и сказала, поставив на землю корзину с бельем:

— Да, я слышала эту новость своими ушами. Тебе лучше бы побыстрее закончить со скатертями, чтобы они вовремя высохли. А ты его когда-нибудь видела, Мэриан?

— Кого? — спросила та вяло.

— Епископа Илайского, — ответила Элли раздраженно. — Ты должна была его видеть, раз ты из Илая.

— А, — ответила Мэриан поспешно. — Он живет за городом.

— Но ты ведь ходила в церковь, разве нет? — сказала Ханна.

— Конечно, ходила, но не в собор, а в простую маленькую церквушку.

— Ну, мы можем тебе помочь. Нам не помешают лишние руки для приготовления приема в его честь, — произнесла Ханна.

«В его честь, — повторила про себя Мэриан. — Крыса что-то замышляет». Почему шериф, один из самых нечестивых людей в Англии, дает прием в честь самого добродетельного человека в стране, самого верного слуги короля Ричарда и его матери Алиеноры Аквитанской?

— Еще будет принц с остальными, — добавила Элли.

«Две крысы!» — подумала Мэриан, а Ханна продолжала трещать:

— В главном зале будет устроен грандиозный праздник. Пригласят актеров, а еще принц привезет с собою трех шутов.

Мозг Мэриан лихорадочно работал. Это именно то, что ей нужно — грандиозный праздник. Стирая белье и рубашки шерифа или проводя бесконечные часы на кухне, обрезая червивую картошку и собирая кровь со свежего мяса, никогда не узнаешь, где хранятся серебряные тарелки. Она имела дело скорее с деревом, чем с серебром. А теперь наконец-то появилось что сообщить ребятам! Мэриан чувствовала, что сама вступает на шахматную доску — епископ против епископа, принц против короля, которому объявлен шах и мат. Ее мысли были столь лихорадочными, что она даже не разобрала, что еще сказала Ханна, поэтому спросила:

— Что говоришь?

— Говорю, что настоятельница хочет увидеть всех, кто будет прислуживать на празднике.