Девушка в красном платье

– Попросить несложно, но в Храм все одно не пустит. У нее сложился почти женский монастырь, мужчин она на дух не переносит. И Бальзаара погнала также. А если и услужила, то за пределами Храма.

– В смысле, женский монастырь? – оторопел Принц.

– У нее маги и ученики только женщины, – пояснил Вельтаар. – Иллюзоров много, это ее специфика. Причем иллюзоры не чета мне. Вы даже стены храма не нащупаете. В хижину войти сможете, если пожелаете. Храм смотрителей. Смотреть можно, видеть истину нельзя.

– Потрясающе, – присвистнули ригоронцы.

– Согласен с вами, Милорд, – восхищался Вельтаар. – Иллюзии здесь таковы, что зимой люди видят лето. Во время дождя яркое солнышко. Даже звуки иллюзорны. Мы можем услышать и увидеть такое, от чего в страхе побросаем вещи и сбежим.

– Почему сразу не гонит нас дурными иллюзиями? – заинтересовался Родион.

– Не знаю. Возможно, ей что-то нужно от нас?

– Как ее попросить о встрече?

– Женщин к ней отправить. Их она примет. Наверное, – пожал плечами художник.

Родион нахмурил лоб. Снова полагаться на случай, причем в женском исполнении. И Вилли, и Фея, и Кокетка исполнители такие, что лучше бы сидели дома со своими месячными. В этот кульминационный момент все три синхронно лежат в карете, Папеньку выперли, жрут сладости и рыдают над любовным романом. С ними только Зельтиур, несчастный вынужден слушать жалобы на жестокий мир мужчин и вероломство в любви.

Принц потер усталую переносицу. Ее брат, пусть сама идет и разбирается. Он велел установить возле поля походные шатры и направил девиц к хижине.

Вилли вцепилась в ручки коляски и с грохотом поволокла «питомца» к хижине. Фея и Кокетка тащились следом, робко озирались по сторонам и кутались в шарфики. Мужчины провожали их долгим внимательным взглядом, ожидая подвоха с любой стороны. Возле Храма иллюзоров не место для разногласий, Принц приблизил к себе даже Эрсэна, чтобы понять суть происходящего.

– Что сделают с боевым магом?

Магистрат пожал плечами.

– Княжна Вилетта не сделала ничего дурного против Храма смотрителей. Отчего ей должны вредить?

– В самом деле, отчего? Мы здесь никому ничего дурного не сделали, а за нами идет убийца.

– Боевой маг Асцад не убийца. Он воин, у него своя война. И вряд ли против вас. Вы ему ничем дорогу не перешли, – так спокойно отвечал Эрсэн, что склонял чашу весов в пользу сломанных рук все больше.

– Если Ти и Яни начнут воровать энергию? Может выйти толк? Мы снимем иллюзию?

– Не думаю, Милорд, что это хорошая затея. Иллюзию Наярна быстро поправит, она Светоликая, у нее достаточно энергии на восполнение. Но рассориться можем, и это плохо.

– Если у нее женский монастырь, как пройдет Зельтиур?

– Он не пройдет, – уверенно заявил Эрсэн. – Вилли напрасно старается, его не примут.

– Лихие боги с этим старым колдуном. Мне за нее волнительно, – нервничал Принц. – Упрямая девчонка вцепилась в Ждуна и прикрывает его.

– Это называется добросердечность, Милорд, – бесстрастно ответил ратный маг. – Не всем оно свойственно и часто вызывает отторжение в нашем жестокосердном мире.

– И часто наказуемо. Они вошли в хижину, я иду следом.

Родион быстро шагал к центру иллюзии. Покосившийся забор так знакомо трещит под ногами, что с трудом верится в его нереальность. Возле хижины разбросаны полусгнившие вещи, пахнет грибами и тленом. Дверь скрипит так, что иллюзией ее назовешь разве только в шутку. Внутри понятная такому случаю обстановка, почти пусто, паутина кругом и сорвавшиеся с петель ставни.

– Вилли?

Родион метнулся в соседнюю и единственную комнату. Ни девушек, ни коляски с Зельтиуром в доме не оказалось. Они исчезли.

Глава 6

Северное Царство Агарон. Город Сумны. Храм смотрителей.

Вилли с грохотом втащила коляску в хижину. Колеса цеплялись за ступени, а затем проваливались в проседающие от старости доски. Зельтиур оказывал сопротивление, в хижину он не желал заходить и пучил глаза.

– Оставить тебя Родику, так себе затея, – пояснила старику девушка.

– Так себе затея этот твой Родик, – фыркнула Кокетка и взвизгнула на спустившегося с потолка паука. – Павлин крашеный, кругом прячется за нашими спинами.

– Он Эрсэну руки обещал поломать, – пожаловалась Фея. – Еще не сломал, но мне так жалко его. Признаться, Милордик – опасный человек.

Фея закончила тем, что взвизгнула при встрече с огромной крысой.

– Ты с детства его покрываешь, – ворчала Шиэль, проходя в следующую комнату, – хотя он при любом удобном случае предавал тебя. Известный пакостник и злодей. Как можно любить такого? Он терпит нас только потому, что ему нужен боевой маг. Раньше гнал из обоза, а теперь…