Девушка в переводе

Никогда не видела Тетю Полу в таком волнении. Они с Дядей Бобом метались по фабрике, словно попали в самое сердце урагана. Сметали груды тряпья со столов, орудовали метлами, но самое главное — согнав всех детишек в кучу, маленьким покорным стадом гнали их перед собой, рассовывая по укромным закоулкам.

— Все, кому нет восемнадцати, — с глаз долой!

Тетя Пола ухватила меня сзади за рубашку и буквально втолкнула в мужской туалет. За спиной захлопнулась дверь, и я налетела на чье-то крепкое плечо. Мы отпрянули друг от друга, и тут я поняла, что это Мэтт.

— Привет. Как ты?

Не успела я ответить, как дверь распахнулась вновь и к нам затолкали трех малышей.

Один из мальчиков воткнулся головой мне в подмышку. В туалете было грязно и тесно, один унитаз и раковина. Свет включать нельзя. Мэтт втиснулся между стеной и раковиной. Остальные старались держаться подальше от грязного унитаза, даже не прикрытого крышкой. Я боялась оказаться слишком близко к Мэтту, поэтому подтащила поближе лопоухого пацана, поставив его между нами.

Но все равно Мэтт стоял чересчур близко. Он почти касался меня, но, к счастью, рядом были дети. Один из мальчиков не сводил глаз с унитаза.

— Даже не думай, — грозно прошипел у меня над головой Мэтт. — Терпи.

Малыш испуганно стиснул ножки. Одежда его была в фабричной пыли. Я потянулась погладить бедняжку по голове.

— Все будет хорошо. Опомниться не успеешь, как все закончится.

Третий мальчишка, что повыше ростом, прошептал:

— В раковине таракан!

Мы с Мэттом отпрыгнули на целую милю. Я хихикнула, поняв, что он боится насекомых не меньше моего. Он отшатнулся от раковины настолько резко — видимо, из инстинктивного стремления выскочить за дверь, — что маленький мальчишка оказался прижат к раковине, а я — к Мэтту. Презрительно глянув на нас, малыш извлек из кармана клочок бумаги и раздавил таракана.

Я выдохнула с облегчением и прикрыла глаза. От Мэтта пахло потом и лосьоном после бритья, грудь его была твердой и сильной. Мне даже слышно было, как стучит его сердце. Его, наверное, только что оттащили от парового пресса. У меня не было выхода — только стоять, прижавшись к нему. И я почувствовала, как успокаиваюсь и расслабляюсь.

Внезапно Мэтт сдавленно вскрикнул. Противный мальчишка с улыбкой маньяка помахивал бумажкой прямо перед нами. Мне почудилось, что я вижу, как шевелятся тараканьи усы. Я испуганно взвизгнула. Несмотря на множество тараканов у нас дома, никак не могла к ним привыкнуть и, кажется, боялась даже больше, чем раньше.

В дверь тут же постучали, голос Дяди Боба произнес:

— Эй, вы там, заткнитесь! Они уже рядом!

Все замерли. Из-за двери доносились подобострастные голоса хозяев, и даже машины, казалось, шумели тише обычного. Говорили по-английски, но слов было не разобрать. Мы почти не дышали из страха быть обнаруженными. Все знали, как делаются дела в Чайнатауне. Деньги уже, наверное, перешли из рук в руки, гарантируя положительный результат инспекции, но мы все равно боялись, как и наши хозяева. Если фабрику закроют, кто положит рис в наши миски?

Мое сердце колотилось так же сильно, как и у Мэтта. Вокруг ерзали ребятишки, но я могла думать только о его теплом дыхании на моих волосах. Прямо перед глазами — контраст грубой ткани его майки и нежной кожи плеча.

Английская речь звучала за дверью целую вечность, но вот ее сменили обычные фабричные шумы. Дверь отворилась, малыши пулей выскочили наружу.

Я нехотя отодвинулась от Мэтта, но он удержал меня, обняв за талию:

— Погоди.

Другой рукой прикрыл дверь, потом притянул меня ближе, голова моя опустилась ему на грудь. Прежняя боль в сердце отступила, на смену ей пришло странное чувство — как будто наконец делаешь выдох, не подозревая, что до сих пор задерживал дыхание. Его пальцы запутались в моих волосах, я ощущала их тепло, потом решилась взглянуть на него. Луч света, падающий из маленького окошка над дверью, пронзил шевелюру Мэтта. Золотистые глаза сияли в полумраке. И вот мы уже растворяемся в пылающей нежности поцелуя, и буйное полуденное солнце меркнет на фоне желания — Мэтт и только Мэтт.

Поцелуй иссяк, но тут же начался следующий, а за ним еще, и еще. Через какое-то время Мэтт отстранился, хриплым, совершенно незнакомым голосом пробормотав:

— Меня, наверное, ищут.

— Меня тоже, — выдохнула я.

Мы целовались снова и снова, пока я не напомнила себе, что у него есть девушка и эта девушка — не я. Мне немедленно захотелось все это прекратить, я отодвинулась.

— Ну ладно, все, пока, увидимся.

Взгляд его сфокусировался не сразу.

— Ага, увидимся. — Он уже положил ладонь на ручку двери, но, помедлив, произнес: — Кимберли, я не могу взобраться на твою высоту. — И, понурившись, вышел.

Я осталась в одиночестве в мужском туалете, опершись дрожащей рукой о край раковины. Он думает, что недостаточно хорош для меня, когда на самом деле именно я его недостойна.

После работы Вивиан ждала его на обычном месте. Стыдно признаться, но я подглядывала и видела, как он поцеловал ее в губы. Потом коротко обернулся, на лице мелькнуло виноватое выражение — он был уверен, что я наблюдаю за ними.