Девушка в поезде

Библиотека «Холборн».

Отправить электронное письмо маме.

Отправить электронное письмо Мартину с просьбой о рекомендации (???).

Узнать о встречах анонимных алкоголиков в центральном Лондоне/Эшбери.

Рассказать Кэти о работе (?).

Когда электричка останавливается на семафоре, я поднимаю глаза и вижу Джейсона — он стоит на террасе и смотрит в нашу сторону. Мне кажется, что его взгляд устремлен прямо на меня, и меня не покидает странное чувство, будто так уже было и он действительно меня уже видел. Я представляю, как он улыбается мне, и почему-то испытываю страх.

Он отворачивается, и поезд трогается.

Вечер

Я сижу в приемном отделении «Скорой помощи» больницы при Университетском колледже. Меня сбило такси, когда я переходила Грейс-Инн-роуд. Хочу сразу подчеркнуть, что я была абсолютно трезвой, правда, не очень в себе — расстроена, если не сказать на грани отчаяния. Над правым глазом у меня шрам длиной с дюйм — швы мне наложил на редкость красивый врач-стажер, — к сожалению, он сама деловитость и держится соответствующе. Закончив со швами, он замечает шишку у меня на голове.

— Она уже была, — объясняю я.

— Выглядит свежей, — возражает он.

— Сегодня уже нет.

— С кем-то воевали?

— Стукнулась, когда садилась в машину.

Он внимательно осматривает мою голову и интересуется:

— В самом деле? — Делает шаг назад и смотрит мне прямо в глаза. — А выглядит так, как будто вас кто-то ударил, — говорит он, и я чувствую, что холодею.

Я помню, как отшатнулась, чтобы избежать удара, и закрылась руками. Неужели так и было? Врач снова подходит ближе и разглядывает рану.

— Удар нанесен чем-то острым, не исключено, что с зазубринами…

— Да нет же, — стою на своем я, — это автомобиль. Я стукнулась, когда садилась в машину.

Я пытаюсь убедить не столько его, сколько себя.

— Ладно, — улыбается он, снова отходит назад и немного наклоняется, чтобы наши глаза оказались на одном уровне. — С вами все в порядке… — он сверяется с записями, — Рейчел?

— Да.

Он долго смотрит на меня. Он мне не верит. Он обеспокоен. Наверное, считает, что меня избил муж.

— Хорошо. Я промою рану, потому что она выглядит ужасно. Может, мне стоит позвонить кому-то? Вашему мужу?

— Я разведена, — сообщаю я ему.

— Тогда кому-то еще? — Его не волнует, что я разведена.

— Подруге, пожалуйста. Она будет за меня волноваться.

Я называю ему имя Кэти и даю номер ее телефона. Кэти точно не будет волноваться, тем более что мне еще рано быть дома, но, возможно, известие о том, что меня сбила машина, заставит ее сжалиться и простить за вчерашнее. Она, наверное, решит, что я угодила под колеса, потому что была пьяна. Интересно, а можно попросить врача сделать анализ крови или что-то еще, чтобы я могла представить ей доказательство своей трезвости? Я улыбаюсь ему, но он не смотрит на меня, а что-то пишет. В любом случае это глупая мысль.

В случившемся виновата только я, таксист тут совершенно ни при чем. Я шагнула, вернее, бросилась на проезжую часть прямо перед машиной. Я понятия не имею, куда именно решила вдруг бежать. Наверное, я вообще ничего не решала, во всяком случае, думала точно не о себе. Все мои мысли были о Джесс. Которая оказалась никакой не Джесс, а Меган Хипвелл. И которая пропала.

Я была в библиотеке на Теобальдс-роуд, послала маме письмо по электронной почте со своего ящика на «Йеху» (в нем я не написала ничего важного, хотела просто прозондировать почву на предмет материнских чувств). На первой странице этого поисковика размещены новости, они же высвечиваются на странице почтового ящика — я понятия не имею, откуда им известен мой адрес, но факт остается фактом. И там была ее фотография — фотография Джесс, моей Джесс, той самой идеальной блондинки, а рядом заголовок «ПРОПАЛА ЖЕНЩИНА».

Сначала я не была уверена. Девушка на фотографии была похожа, вернее, выглядела в точности так, как я себе ее представляла, но я тем не менее сомневалась. А потом прочитала заметку, увидела название улицы, и всякие сомнения отпали.