Девушка в тюрбане

Бернхарду ван Рейку не случилось больше побывать в Дании. Коммерция его процветала, и он с пользой для дела приобщил к ней своего единственного сына Яна, который, добросовестно и внимательно выслушивая отцовские советы, научился обхождению со знатью и купечеством, как голландскими, так и иноземными, и наконец сам стал путешествовать в северные страны и в южные, до самой Италии. Он рос во всем похожим на Бернхарда: тот же любознательный, живой взгляд, у отца несколько потускневший с годами, та же бодрость духа.

Бернхарда после смерти заменил достойный наследник, лавка в Схевенингене по-прежнему осталась центром широкой торговли предметами искусства, прославленным на пол-Европы.

Яну было под сорок, когда однажды февральским утром ему подали письмо с незнакомой печатью.

Оно гласило:

«Мессер Иоганнес ван Рейк, Вы, вероятно, с трудом припомните мое имя, хотя Ваше мне хорошо известно. Вы знаете, что мессер Бернхард незадолго до Вашего рождения гостил у моего отца и привез ему картину, по сей день самую ценную в нашей коллекции, которую мы собирали долгие годы. Перед смертью, много лет назад, отец говорил мне об этой картине с особой любовью, и сама я тоже питаю к ней глубокую привязанность. Случилось так, что события вынуждают меня навсегда покинуть отчий дом и все, что в нем хранится. Но прежде чем это произойдет и пока я еще имею права на недвижимость Херфёльге, мне хотелось бы, чтобы картина, приобретенная у Вашего отца, вернулась к Вам. Не знаю, представляете ли Вы себе ее ценность, — это портрет в три четверти: девушка с жемчужной сережкой, в тюрбане.

Еще несколько месяцев я буду хозяйкой дома, который открыт для Вас в любое время, когда бы Вы ни надумали приехать, как он был открыт для мессера Бернхарда, Вашего отца. Надеюсь, что в память о нем Вы не замедлите откликнуться на мое приглашение.

С глубоким почтением

Ариадна Херфёльге».

И действительно, Ян ван Рейк поспешил отправиться в свое первое путешествие к берегам Дании, выбрав путь от Голландии к Северному морю, затем в пролив Каттегат и вдоль островов к Балтийскому морю.

ПОСЛЕДНЕЕ ПОРУЧЕНИЕ

Когда Карл V решил покинуть Брюссель и удалиться на край света, в один из монастырей Эстремадуры, само упоминание о котором наводило уныние и отчаяние на небольшую группу знатных фламандцев, призванных разделить судьбу монарха, он вспомнил о доне Луисе Кисаде.

Младший отпрыск старинного семейства из Вальядолида, он располагал весьма скромным состоянием, но благородство происхождения обязывало его хранить верность своему роду и императору, которому он преданно служил в молодости при дворе. Затем по воле случая и прихоти суверена ему пришлось расстаться со светской жизнью, которой он, по существу, не дорожил: искренний и порывистый по натуре, он неуютно чувствовал себя среди придворных. Дон Луис охотно удалился в свое именье близ Вальядолида, не теряя при этом достоинства, присущего его званию, и преодолевая трудности, неизбежные при скромном достатке. Вскоре молодой Кисада вступил в брак с Магдаленой Руис, что навсегда отдалило его от двора; он вернулся туда единственный раз — засвидетельствовать почтение королю и представить жену.

Впрочем, сам монарх с пониманием отнесся к причинам, побудившим дона Кисаду удалиться от двора, — быть может, именно из респекта к достоинствам идальго, — позволил ему исчезнуть из вида, а не возвысил.

Однако, готовясь в последнее путешествие, Карл выразил желание, чтобы дон Кисада стал первым лицом его свиты, надежным и незаменимым министром двора, и служил ему до смертного часа.

Прежде чем бискайское судно «Бертандона», на котором плыл император, вышло из Флиссингена, регентша Вальядолида отрядила к дону Кисаде гонца с приказом явиться через десять дней в порт Ларедо и встретить гостя, возвращавшегося без светских почестей и титулов на родную землю.