Девушка в тумане

Когда во время ужина по телеканалам прошло известие, что на заборчике возле дома Кастнеров чьи-то заботливые руки расставили символы солидарности, многие решили последовать их примеру. Так началось спонтанное паломничество жителей Авешота и окрестных деревень. Некоторые приезжали издалека, даже из больших городов, чтобы принять участие в этой демонстрации поддержки.

Мать Анны Лу в печальном обращении обещала девочке, что, когда та вернется домой, подарит ей котенка, о котором та столько мечтала. Фогель возлагал надежды именно на эту фразу, и теперь целая выставка котят всех сортов – плюшевых, шелковых, глиняных – венчала городок, заполнив собой всю окружную стену и часть прилежащей улицы. А свечи и лампочки между кошачьими фигурками отбрасывали розоватые отблески, и в холодном вечернем воздухе разливался теплый свет. Многие подношения были снабжены записками. Кто обращался к самой Анне Лу, кто к ее родителям, кто просто оставил молитву.

Кишение народа в городке стало постоянным. Мэр был вынужден перегородить прилегающие к дому Кастнеров улицы, чтобы предотвратить скопление автомобилей. Но, несмотря на это, квартал находился в осаде. Хотя, в общем-то, все проходило довольно спокойно. Паломники подходили к дому, застывали там на несколько минут и потом молча уходили.

Фогель отправил своих людей, чтобы они потолклись в толпе. Все они были в штатском, у всех имелись хорошо замаскированные наушники и микрофоны, спрятанные в воротниках курток. Зная журналистов с их преступным обыкновением прослушивать разговоры полицейских, спецагент велел привезти хитроумные радиопередатчики, перехватить которые было невозможно.

– Не забывайте, что нас интересуют подозреваемые мужского пола. В особенности те, кто живет один, – сказал по радио агент Борги.

Стоя рядом с ним, Фогель внимательно контролировал все пространство впереди. В толпе они намеренно держались с краю.

Засада длилась уже часа два.

Они считали само собой разумеющимся, что похититель мужчина, потому что в учебниках говорилось, что случаи похищения подростков женщинами крайне редки. И об этом свидетельствовала не только статистика, но и здравый смысл.

Можно было даже предположить, что это был за тип. Вопреки тому, что обычно думали о похитителях люди, они никогда не оказывались ни уличной шпаной, ни одинокими отщепенцами. Как правило, это были люди вполне обычные, со средним образованием, способные легко входить в контакт и маскировать свое поведение, чтобы остаться незамеченными. Свою истинную природу они держали в тайне и ревностно эту тайну охраняли.

В наушниках раздался голос одного из полицейских:

– На моем участке все спокойно. Прием.

Всем было вменено в обязанность выходить на связь каждые десять минут.

Фогель почувствовал, что пора разрядить напряжение, и решил немного порассуждать:

– Если похититель объявится нынче вечером, значит он предвидел, что мы будем здесь, но ему очень хочется спокойно пройтись среди тех, кто на него охотится. И это будет надежный способ его вычислить. Не забывайте, что он придет полюбоваться спектаклем. Если нам повезет, ему этого будет мало и он захочет взять что-нибудь на память.

Он рекомендовал сосредоточиться не на тех, кто оставляет подношения, а на тех, кто украдкой пытается что-нибудь унести с собой.

В этот момент Фогель и Борги заметили в толпе какое-то странное движение. Было такое впечатление, что кто-то отдал молчаливую команду и все разом повернулись в одну сторону. Оба полицейских тоже обернулись и увидели, что всеобщее внимание привлекло появление родителей Анны Лу на пороге дома.

Муж обнимал жену за плечи. Возле них полукругом, словно формируя защитный экран, встали члены братства. На всех были маленькие аметистовые крестики. Телекамеры сразу, как по команде, повернулись ко входу в дом.

Хотя Мария Кастнер много всего перенесла за последнее время, но снова заговорила именно она. Обращаясь к собравшейся толпе, она сказала:

– Мы с мужем хотим поблагодарить вас. В нашей жизни настал трудный момент, но ваше чувство и ваша вера в Господа – большая поддержка для нас. – Она указала рукой на выставку котят и свечек. – Анна Лу была бы счастлива увидеть все это.

Стоящее полукругом братство единым духом произнесло:

– Аминь!

Толпа зааплодировала.

Все казались взволнованными, однако Фогель в сочувствие не особенно верил. Более того, он был уверен, что многих сюда привлекли репортажи СМИ и обыкновенное любопытство. Где же вы были, когда в день Рождества семья действительно нуждалась в поддержке?

Борги думал о том же самом. Правда, не столь цинично, как Фогель, но и он не мог не признать, сколько всего изменилось за эти несколько дней. В тот день, когда они явились с визитом к Кастнерам, на улице не было никого, кроме фургона «шакалов». Полицейский помнил, как аплодисменты Фогеля звонко разнеслись в морозном воздухе по маленькому кварталу. Тогда он не понял смысла поступка шефа, как не понял, почему, садясь в машину, Фогель попросил его понаблюдать за Бруно Кастнером: «Этот человек просто умирает от желания нам что-то рассказать».