Девушка в тумане

Агенты шарили повсюду, рылись в его вещах, в памятных подарках. Вокруг творился немыслимый бедлам. Полицейские выходили из дома с запечатанными полиэтиленовыми пакетами, где были вещи самые разномастные: кухонные ножи, ботинки и даже садовый инвентарь. На бульваре перед домом команда техников обыскивала внедорожник под пристальными взглядами разбуженных соседей. Накинув зимние куртки прямо на пижамы, соседи отпускали отнюдь не дружественные комментарии.

Сидя в углу гостиной, Клеа смотрела на мужа, обняв Монику, которую подняли с постели. Обе выглядели очень расстроенными. И Мартини уже в который раз почувствовал себя виноватым.

9 января Семнадцать дней после исчезновения

Машиной Мартини занимался лучший криминалист из экспертного отдела.

Это был маленький человечек, уже в возрасте, очень необычного вида. Странность заключалась в том, что, будучи почти лысым, он завязывал остатки волос в хвостик, а участки тела, видневшиеся из-под белого халата, были сплошь в татуировках. Звали его Кропп.

– Мы взяли материал для всех возможных тестов, и на это потребуется немало времени, – оправдывался он, стоя перед Фогелем и Майер.

Чтобы создать наилучшие условия для работы команды исследователей, полиция реквизировала муниципальный гараж. Все просторное помещение по периметру обшили большими пластиковыми щитами, пол застелили белым непромокаемым полотном. Машину поставили на подъемник. Техники старательно разбирали внедорожник по винтику. Все детали были тщательно рассортированы и подвергнуты осмотру с помощью замысловатой аппаратуры.

– Ну что? Есть какие-нибудь новости? Да или нет? – нетерпеливо спросил Фогель.

Кропп, похоже, никуда не спешил и давал объяснения более чем флегматично:

– Первое, что следует из осмотра, – это то, что машину недавно чистили, причем только изнутри.

Такое известие не могло не понравиться спецагенту.

– Обнаружены следы чистящей жидкости и растворителей, и это может навести на мысль, что кто-то пытался уничтожить следы.

– Зачем чистить только салон, если тебе нечего скрывать? – заметил Фогель.

– Кровь или другие органические следы? – спросила прокурорша, явно неудовлетворенная первыми результатами.

Коротышка отрицательно покачал головой, и хвостик у него на спине пришел в волнообразное движение.

– В общем, нет никаких доказательств, что Анна Лу садилась в эту машину, – продолжила Майер.

– А вы что, действительно надеялись, что мы обнаружим следы крови? – пошел в наступление Фогель.

– Следы ДНК, – уточнила она. – Я ожидала, что обнаружатся следы ДНК девочки.

Фогель чуть не спросил, откуда берется такая детская наивность? Она говорит серьезно или хочет его подразнить?

– Неужели вы не понимаете, что это хороший знак: ничего не найти?

– Как так, прошу прощения?..

– Не все признаки осязаемы. Пустота, к примеру, тоже признак. Она указывает на то, что в данном пространстве что-то было, а теперь нет. Во всяком случае, учителю Мартини следует задать вопрос, почему он вычистил только салон автомобиля.

– Это, господин спецагент, только мнение, а не факт. Точнее, ваше личное мнение. У здравомыслящего человека может быть тысяча причин, по которым он зимой предпочитает не мыть кузов автомобиля, особенно если он живет в горной местности и часто ездит на природу. Грязь, снег и дождь сделают свое дело, и через несколько дней машина снова запачкается. А салон с точки зрения того же здравого смысла надо держать в чистоте, раз уж в нем ездят люди.

Майер пустила в ход все средства, чтобы действовать ему на нервы, но в глубине души он восхищался ее упрямством. Непонятно было одно: почему ей всегда хочется пойти против очевидности, даже если это противоречит ее интересам? У них ведь вообще ничего нет, кроме этого захудалого учителя, а расследование уже стоило налогоплательщикам миллионы, и очень скоро кто-то из них явится к ней и потребует отчета за потраченные средства.

– Механизм, который мы запустили, должен во что бы то ни стало принести плоды, – попытался спокойно объяснить Фогель. – Мы просто обязаны подогнать к процессу обвинение, а вы наконец обязаны это понять. Наша задача – не судить о доказательствах, а представить их судье и присяжным.

– Вы правы, наша задача – не судить о доказательствах, наша задача – их найти. Повторяю: нам нужна ДНК.

Кропп, до сих пор спокойно слушавший весь обмен репликами, решился вмешаться:

– На самом деле мы нашли ДНК.

Оба резко обернулись к нему, спрашивая себя, чего же он раньше молчал.

– Кое-что есть, правда очень странное, – продолжал Кропп. – ДНК кошачья. Вернее, кошачья шерсть.

– Кошачья шерсть? – недоверчиво переспросил Фогель.

– Шерсть пятнистого кота, каштаново-рыжего окраса, шерстинки в большом количестве найдены на сиденье и на ковриках.

– Но у Мартини нет кота, – сказала Майер.

Зато Анна Лу очень любила кошек, хотел сказать Фогель, но не сказал, потому что у входа в гараж заметил Борги. Молодой полицейский разговаривал по мобильнику и искал его глазами. Он был чем-то озабочен.

– Извините, – бросил Фогель и пошел ему навстречу.

Борги кончил говорить.