Девушка в тумане

Почти все журналисты уже уехали из Авешота. Остались только команды, освещавшие самые последние события. Да и там поменялись все корреспонденты. Крупную телеаппаратуру увезли. Но Фогель не мог отделаться от страха, что какой-нибудь ушлый журналист, приехавший за сенсацией, все-таки заметит, что он куда-то поехал. А потому выезжал он с кучей предосторожностей, все время поглядывая в зеркало заднего вида, нет ли за ним слежки. Одна рука лежала на руле, в другой он держал карту, чтобы определять направление.

В центре карты красным крестиком была обозначена какая-то точка. Были и другие ориентиры, так что накануне вечером ему пришлось купить компас в одном из магазинов, торговавших альпинистским снаряжением. Он старался не думать о том, что найдет в обозначенной точке. Точка находилась на северо-западе, в не особенно опасном месте, которое к тому же много раз прочесали поисковые отряды. Но почему же они ничего не заметили? «Плохо работали», – сказал себе Фогель. На самом деле вряд ли кто в действительности старался отыскать Анну Лу Кастнер. И он сам был виноват. Вместо того чтобы самому следить за поисковыми работами, он поручил это молодому и неопытному Борги, чтобы развязать себе руки для работы со СМИ.

Ручейки розового утреннего света перевалили через вершины гор и начали стекать в долину, как кровавые речки. Дальше начинался лес. Пришлось вылезти из машины и идти пешком, светя себе фонариком. Склон был покатым, и ноги скользили на толстом слое прошлогодних листьев. Чтобы удержаться на ногах, Фогель то и дело хватался за ветки. Продираясь сквозь частый кустарник, он поранился о колючку ежевики и даже не заметил царапины. Ему приходилось то и дело останавливаться и сверяться с картой и компасом. И надо было успеть до восхода солнца: его гнал страх, что кто-нибудь увидит его здесь.

Впереди виднелась небольшая лужайка. Судя по карте, именно она была обозначена красным крестиком. Если бы на кону не стояли его карьера и жизнь, он решил бы, что это чья-то скверная шутка. В сущности, так оно и было: Человек тумана шутил с ним свои шуточки. «Ладно, говнюк, посмотрим, что ты мне приготовил».

Он осветил лужайку лучом фонарика, но не увидел ничего особенного. Но, посветив чуть выше, заметил, что на ветке что-то висит. Коробка из-под пирожных. «Дело Дерга», – промелькнуло у него в голове. По всей видимости, Человек тумана хорошо знал его уязвимые места. Фогелю даже хватило сил с иронией воспринять намек на Мучителя и на фальсифицированные доказательства.

К тому же теперь он знал, где надо копать.

Он опустился на колени у подножия дерева, надел пару латексных перчаток и сгреб в сторону слой прошлогодних листьев. Потом принялся раскапывать землю, уже не обращая внимания на то, что может запачкаться. Копать глубоко он не собирался: на глубине мог оказаться труп Анны Лу, а он не желал его видеть. Ему надо было только удостовериться. Однако, углубившись всего на несколько сантиметров, он что-то нащупал. Из земли торчал уголок непрозрачного пластикового пакета. Фогель секунду колебался, потом схватил его и с силой выдернул.

Это оказался сверток, тщательно заклеенный изолентой, так чтобы содержимое осталось в безопасности.

Спецагент повертел сверток в руках, пытаясь понять, что же там такое. Потом поднес к уху и потряс. Внутри раздался знакомый звук: так звучат детские погремушки. Чем бы ни оказался подарок «человека тумана», это явно не был фрагмент человеческого тела. «Ну уж нет, пора заканчивать», – сказал он себе в ярости, которая теперь пересилила страх. Он решил сразу же вскрыть пакет и принялся разворачивать пластик, запечатанный на совесть. Когда же он понял, что это такое, худшие из его опасений тут же материализовались в вязком комке, застрявшем в горле. Теперь ему было не до иронии.

Подарком, который «человек тумана» пожелал преподнести Фогелю, оказалась видеокассета.

Изоляция обостряет все чувства. Он сделал это открытие в дни вынужденного одиночества. У него отняли возможность читать газеты и смотреть телевизор, отобрали даже наручные часы. Время дня он определял по запаху, доносившемуся из кухни, и мог догадаться, что приближается время завтрака, обеда или ужина. Камера была как прожорливый эмбрион: все, что в нее попадало, она уже не выпускала. Вот и его не выпустила. Теперь он распознавал все тюремные шумы. Бряканье ключей на большой связке у охранника при коридорной двери означало, что ночная смена кончилась и он сдает дежурство дневной смене. Это происходило примерно в шесть утра.

Видеть то, что происходит снаружи, он не мог, мешала тяжелая металлическая дверь. Зато по свету, льющемуся сквозь щель над порогом, можно было понять очень многое. Увидев возникшие у порога тени, он догадался, что в камеру кто-то собирается войти. Он насторожился и выждал, пока ключ не повернется в замочной скважине столько раз, сколько нужно. Дверь открылась, и на пороге появились две человеческие фигуры.

Этих охранников он раньше не видел.

– Соберите свои вещи, – сказал один из них.