Девушка в зеркале

Писавший записку обещал отпустить Лори на следующий день. Это могло означать только одно: свои намерения, какими бы они ни были, эти мерзавцы осуществят до завтра. Лори схватился за голову и застонал. Что происходило с Дорис? Могло ли что-то случиться этой ночью? Что задумал Шоу? Теперь, после того, что случилось с Лори, только дурак стал бы сомневаться в силе и способности Шоу совершить нечто ужасное. Но все же… Даже сейчас, в этой ситуации было нечто такое, что заставляло Лори сильно сомневаться в серьезности происходящего.

Сейчас было понятно одно. Он должен выбраться отсюда. Но как? С фонариком в руке он обследовал подвал, рассматривая каждый сантиметр кирпичных стен и пола, постукивая по ним. Сможет ли он соорудить из старой мебели подобие лестницы, с которого он достанет до дверцы в потолке? Нет. Из мебели тут был маленький, побитый жизнью сундук, складная кровать, из которой торчали пружины, и часы, из которых был вынут механизм. Если поставить все это друг на друга, то конструкция не выдержит и веса ребенка. Лори решил, что подвал находится прямо под комнатой Шоу. Возможно, этот тип был там прямо сейчас. Возможно, он даже согласится на переговоры. Но крики и свист Лори, а также стук маленьких предметов, которыми он швырял в люк, не привели ни к чему.

Он ощущал себя словно зверь, которого заперли в клетке. Эти ощущения были для Лори весьма ошеломляющими, ведь он еще ни разу не был столь беспомощен – и это в то время, когда так сильно был нужен Дорис. Лори пришлось задействовать всю свою силу воли, чтобы справиться с этими переживаниями. Он решительно напомнил себе, что должен быть спокойным и уравновешенным. Он сделает все, что в его силах. Время от времени он будет кричать. Возможно, какой-нибудь ночной сторож услышит его. Он достанет до люка, если это вообще в человеческих силах. Но прежде всего он будет сохранять спокойствие.

Когда у него закончились идеи, он сел на солому, закурил и стал мрачно размышлять. Его ум упорно искал выход из положения. Иногда он принимался кричать, стучать и свистеть. Продолжал ходить, рассматривая пол и стены. Затем он посмотрел на часы. Было три часа утра. Он чувствовал себя истощенным, все его тело сильно болело.

Устав сопротивляться, Лори сдался. Скоро наступит утро. Он должен поспать, чтобы к началу следующего дня быть хоть в какой-нибудь форме. Он нашел одеяла, оставленные Шоу, лег на солому и забылся беспокойным сном. В одном из видений, самом ярком, он был маленьким мальчиком, сидевшим в школе. На парте перед ним свернулся удав с широкой острозубой улыбкой Шоу, который приказал ему перерисовать на свою грифельную доску фотографию прекрасной Дорис.

Лори проснулся, вздрогнув, и в следующее мгновение уже стоял на ногах. Он услышал какой-то звук и теперь видел, что сверху льется свет. Он поднял взгляд. В потолке появился достаточно большой квадратный проем, и из него кто-то спускал узкую лестницу. Для Лори это было прекрасное зрелище. Он взметнулся по лестнице со скоростью молнии. Лори понимал: чтобы поймать человека, который открыл люк и спустил лестницу, он должен поторопиться. Но каким бы быстрым Лори ни был, он все равно не успел. Схватившись руками за каждую сторону проема, он выбрался в комнату над подвалом. Как он и опасался, в ней уже никого не было. И что было совсем неожиданным и бросалось в глаза – в комнате не было мебели. Она была совершенно пустой, будто Шоу опять надсмехался над ним своей широкой белой улыбкой.

Сначала Лори подумал, что это другая комната, а не та, в которой он был накануне. Но нет, даже пустая, эта комната была ему знакома. Сейчас в ней было окно – вероятно, вчера его закрыли чем-то. В ней был камин с обугленными дровами. На полу были осколки стекла, которое закрывало фотографию Дорис. И наконец, последним подтверждением стала забытая в углу поношенная мужская туфля, которую он заметил под диваном прошлым вечером.

Вытаращив глаза, все еще не веря увиденному, Лори осматривал пустую комнату. Перед ним была открытая дверь, через которую виднелся пугающий темный коридор. Он переступил через порог и уставился в темень, сквозь которую его вел Шоу прошлым вечером. Но почему он не видел двери, когда был в комнате? Он зашел обратно, и один внимательный взгляд все ему объяснил. Комнату недавно оклеили обоями, причем вместе с дверью. Поверхность двери не выступала из стены, и, когда дверь была закрыта, в узоре обоев она была незаметна.

Если бы в комнате был стул, Лори сел бы на него. Его тело умоляло об этом, настаивало на хотя бы коротком отдыхе. Но ему предстояло пережить еще одно сильное потрясение. Над старомодной каминной полкой висело узкое зеркало, и в нем Лори увидел грязного оборванца, смотревшего на него. Он не сразу понял, что этот оборванец и есть он сам: без пальто, в измочаленной рубашке без воротника и с оторванными манжетами, с побитым и грязным лицом и соломой, прилипшей к тому, что осталось от его одежды.