Девушка, видящая призраков (ЛП)

— Да, хорошие братья. Но это не все, — сказал он, — ведь их причина смерти должна была оставаться с телами. И красный миазм должен задержаться там, где они умерли. Им нужно было умереть так ужасно, чтобы их смерть запачкала землю.

Он молчал пару мгновений и думал. А заговорил он так, словно читал лекцию:

— Заклинание, которым призывают Кулу-Янлина, схоже с тем, что создает цяньшень. Цяншень опасен, но это собака, что плохо умерла. Ах Ли, представляешь монстра из сотни ужасно умерших людей?

Я покачала головой. Он повернул голову к окну.

— Год Земной собаки, осень и горная триграмма. Ночью, когда звезды соединены в инь, десять небесных стеблей и двенадцать земных ветвей, аббат храма собрал трупы сотни людей. В одиннадцать часов луна искрилась во дворе Джиши, и он исполнил ритуал. Он вызвал Кулу-Янлина. Монстр был выше храмов, от его шума содрогались холмы. Когда нучжэни пришли к Золотому храму, они увидели, что их ждет огромный монстр. Кулу-Янлин сокрушил их, Ах Лин. Орды пали, словно насекомые. Он съел их заживо, от хруста их костей убежали даже самые смелые. Но Кулу-Янлин остался голоден. Контроль Даоши над великаном имел свои переделы. Монстр ушел и поглощал все, что мог найти. Коров, лошадей, людей. Кулу-Янлин забирал их огромными руками и съедал заживо. И оставался голодным. И аббат решил уничтожить Кулу-Янлина. Он был седьмого сана, но его магии не хватало. Он нанял всех фермеров, и они боролись копьями и лопатами. Аббат вызвал Пять призраков, но они лишь замедлили его. Они использовали огненную медицину. Ракеты, фейерверки и примитивные огнеметы. Ничего не работало, и Кулу-Янлину хватало крикнуть, и люди хватались за голову от боли. Но аббат смог победить Кулу-Янлина.

— Как, отец? — спросила я.

— Неизвестно, — признал он и надолго замолчал. На его лице я увидела признаки старой боли, внутренней борьбы. — Ты знаешь, как зовут аббата Золотого храма поклонения духу, Ли-лин?

Я покачала головой.

— Его звали Ли Чженрень, — сказал он.

Мои глаза расширились.

— Основатель родословной Маошань?

— Да, — сказал он. — Основатель моей родословной. Ли Чженрень одолел Кулу-Янлина. Когда нучжэни напали снова, он отдал Золотой храм и убежал на юг Китая с династией Сун. Там он основал род Маошань, посвятил жизнь борьбе с духами и подавлению яо шу.

Он лежал тихо, и я думала о его рассказе. Обо всем. Семь веков наш род сражался с монстрами. Мы охраняли Призрачные врата, убивали или изгоняли духов, сражались с монстрами и порой умирали в бою. И все это, больше восьмидесяти поколений борьбы, было результатом стараний человека, пытающегося исправить причиненный вред. Ли Чженрень призвал Кулу-Янлина. Он из ста трупов создал монстра.

От мыслей о трупах стало не по себе. Я коснулась живота, ощутила, где меня порезал Лю Цянь. Порезы еще саднило. Гнев бурлил во мне. Я все еще хотела отомстить за то, что он со мной сделал, но теперь это казалось мелочью. Порезы были мелочью.

Что Том Вонг хотел от Кулу-Янлина? Он собирался убить Бок Чоя, это очевидно. Но это могло сделать заклинание проще. Куда не требовалась сотня трупов.

А потом я вспомнила слова Тома. «Сила — новый метод», — сказал он. Сила. Этого хотел Том. Он увидел смерть моего мужа и захотел силы. Возжелал ее. Смерть моего мужа показала ему, что оружие сильнее боевых искусств. И Том хотел то, что сильнее пистолетов.

Я знала, что он задумал. Том Вонг хотел воевать с лучшим оружием на своей стороне. Кулу-Янлин будет его оружием. Он начнет с малого. Убьет Бок Чоя и ту сторону китайского квартала. И все послушаются его, боясь перечить.

Придут констебли. Принесут мушкеты и пистоли. Порох уже подводил. Кулу-Янлин убьет их.

Армия принесет пушки. Они выступят против огромного монстра и злых духов, вызванных Лю Цянем. Пушки медленно заряжают. Железо не подействует на Кулу-Янлина. Это будет кровавой бойней.

Том хотел преподать миру урок. Он хотел наказать мир за смерть Ракеты.

Что-то пролетело мимо меня. Я посмотрела на дверь, чтобы понять, откуда звук. Когда я повернулась, отец держался за грудь. Из его груди торчали три духовных дротика.

15

Отец корчился, из его рта вырвался тихий стон. А потом я увидела, как он совладал собой. Его глаз стал ясным и сосредоточенным. Отец процедил:

— Просто зуд. Пустяки.

Это было хуже зуда. Духовные дротики были не смертельно опасными, но были не пустяком. Отцу было больно.

Стоило предвидеть их. Я должна была защитить его. Я снова подвела его.

— Отец, это… — начала я, но замолкла. Я посмотрела на него на кровати лазарета. Наполовину слепой, в бинтах и с обездвиженной шеей. Что он сделает, если я скажу ему о духовных дротиках? Бросится в храм, чтобы наложить контрзаклятие. В прошлый раз чудовищный пес напал на него, стоило ему выйти из лазарета. Я не хотела, чтобы отец выбегал снова. Я решила не сообщать ему о дротиках.

Дротики, не стрелы. Это было странно. Волшебник мог навредить огненными духовными стрелами. Дротики причиняли боль, но не вредили. Три дротика причиняли много боли, но не столько, чтобы убить.

Отца хотели только пытать, а не вредить. Странно.