Девушка, видящая призраков (ЛП)

Был ли тут кто-то, способный помочь? Я не знала, были ли тут другие женщины с глазами инь.

Вариантов оставалось мало. Отец мог сжечь талисман зрения духов, но чары продлятся, пока будет гореть бумага, всего секунды. Вряд ли я успела бы поймать его. Ни листья йози, ни слезы умирающей собаки не помогут. И если он отправит за мной своих слуг-духов, Пятерых призраков, они не помогут мне вернуться в тело. Они не спасали, а убивали.

Я не могла оставаться здесь, если хотела предупредить отца насчет господина Лю. Мне нужно было встретиться с человеком, обманувшим меня, поиздевавшимся надо мной. Мне нужно было доказать, что Сян Ли-лин — дочь своего отца, жена своего мужа, ничья жертва.

Мне нужно было выбраться из земли призраков и монстров. Уже вечер. В Рыбном переулке осталось мало покупателей, пахло затхло. А ночью будет Бай Гуи Йесинь — Ночной парад сотни демонов. Самые жуткие монстры прибудут сегодня. Эти существа были Яо, не были связаны с миром людей. Они были жуткими кошмарами детства. Дыхание на шее, когда никого рядом не было. Можно было объяснить это вежливо и современно, но сердце понимало, что это были призраки и гоблины, которых мы звали яогуаями.

Городские огни оставляли им мало теней. Для них не было места среди фонарей и машин. Они уходили в леса, поля, реки и горы, прятались в тенях. Но этой ночью мир принадлежал им. Они собирались в толпы, ходили по нашим городам. Обычные люди могли их заметить, но никто им не верил. Таким говорили, что они пьяны или безумны, шутили про наркотики.

Это было в природе Яо. Человек сворачивал не туда на улице, по которой ходил каждый день, находил себя в незнакомом месте. Тень странно играли, здания казались другими, что-то двигалось рядом, но это не было видно. Яо прижимались к границе обыденного, и даже дом казался странным. Тени двигались на стене без движения источника света. Старый зонтик шумел в шкафу. На миг можно было увидеть в окне человека, следящего за тобой. Почему собака лает на темный угол? Ничто не было таким простым, каким казалось. Странности были рядом, танцевали и выли.

Помогут ли эти странные существа мне? Возможно. Я могла договориться с кем-то, установить контакт, сжечь подношения, может, даже впускать в храм. Контракт даст ему связь с миром людей, покончит со статусом изгоя, если я вернусь в мир людей.

Конечно, вероятнее всего они съедят меня. Или вырвут мне глаза и будут играть ими. Или снимут мою кожу и будут носить как плащ.

Я посмотрела на сияющую рыбную чешую на улице и поежилась.

Мысль о грядущем Ночном параде наполняла меня страхом. Все старые детские страхи бушевали в голове, я ощущала себя маленькой и слабой. Беззащитной. У меня не было меча, бумажных талисманов, зеркала или горлянки. Если хоть один из духов нападет на меня, мне придется бежать, но их будет много, они будут сильнее.

Я тряхнула головой. Было глупо. Свиньи не шли добровольно на бойню. Был вариант лучше. Я могла посмотреть на ужасы Ночного парада, столкнуться с болью и возможным спасением или остаться навеки вне тела в мире без солнца, семьи, скрываясь от монстров.

Было темно, они были где-то там, в ночи Сан-Франциско. Страшные духи танцевали, радуясь свободе, и я собиралась найти их.

Я собиралась найти Ночной парад сотни демонов.

4

Я слышала, что те, кто смотрит Ночной парад, сходят с ума. Монстры там самые странные из всех демонов, беспокоящих мир людей.

Я не видела Ночной парад. За все годы я видела признаки, что монстры шли по Китайскому кварталу. Порой ночью я слышала неземную музыку или шум веселья с улицы. Это было между одиннадцатью и часом, во время Первой земной ветви, когда силы инь и тень были на вершине, и отец говорил мне оставаться дома.

Этой ночью я пошла на запрещенное зрелище, в поисках помощи в неожиданном месте.

После смерти матери я поклялась, что не буду прятаться от монстров. Но теперь я активно искала их, и не одного или двух, а весь парад. В толпе монстров может быть тот, кто поможет мне добраться до своего тела.

Я решила ждать монстров на пересечении Калифорнии и Дюпона. Здесь по вечерам отец часто стоял с железным ведром, сжигал бумажные подношения мертвым. Там отец исполнял публичные ритуалы. Эти красные кирпичные стены были темными от сажи ритуалов отца. Тут я могла хоть немного успокоиться, ожидая духов.

Фонарь мерцал в углу. Рядом прошел пешеход, его плечи были опущены, словно от холода. Но холодно не было. Он просто ощущал, что эта ночь другая. Он не замирал, не читал плакаты на стенах. Я провожала его взглядом, надеясь, что он доберется до дома.

Динь-динь-динь, повозка замедлилась. Динь-динь. Динь. Выбрались люди, их косички покачивались за ними. Они шли домой или играть, но не видели и не ощущали меня, проходили мимо, не задевая. Я поразилась снова тому, как живые реагировали на то, что не видели.

— Острый тофу? — спросил мальчик. Он носил соломенную шляпу, держал тарелку тофу. Он был бледнокожим, его глаза были стеклянными, как у того, кто долго работал. — Острый тофу? — предложил он снова.

— Ты меня видишь? — спросила я.

На его лице не было узнавания.