Девушка, женщина, иная

возможно, в спектакле стоило использовать технико-драматические приемы вроде голограмм древнегреческих амазонок как таких периферийных призраков в контрапункте с основной драмой и таким образом добавить классического обоснования более современному сюжету; и хотя миф о том, что настоящие амазонки отрезали себе грудь, чтобы лучше стрелять в греков допотопными стрелами из допотопного лука, ничем не доказан, мы точно знаем, что такие женщины-воины существовали, благодаря тестам ДНК и раскопкам курганов, где похоронены скифские кочевники, – там-то и были обнаружены воительницы из небольших племен, скитавшихся от Черного моря до Монголии, – правда, грудь они себе не ампутировали

больше того, согласно Геродоту, мифические амазонки собирали дурманящие травы, бросали их в костер и, вдыхая дым, воспаряли выше воздушного змея, – теперь тебе понятно, каким шикарным трюком не воспользовалась Амма, проигнорировав источники? зато проекции несметной толпы, якобы мертвых бенинских амазонок, шагающих прямо на зрителей, размахивающих оружием и издающих воинственные крики

создали жутковато реалистичный эффект, и это, вне всякого сомнения, coup de théâtre[57]

Роланд умолкает, он проделал свою домашнюю работу до спектакля, чтобы поразглагольствовать после

прежде чем он успевает закруглить свои рассуждения, Сильвестр кладет руку на его плечо: Роланд, я не вхожу в число студентов, смотрящих тебе в рот, – после чего с пустым фужером направляется к официантам, но, кажется, они получили приказ покинуть боевой пост

Роланду очень хочется крикнуть ему вслед: скажи спасибо, что профессор Роланд Куорти просветил тебя бесплатно, хотя вообще-то в американском университете ему за часовую лекцию платят десять тысяч баксов, ты столько не зарабатываешь за два года со своей никудышной старомодной антрепризой, о которой слышал в лучшем случае один процент театральных зрителей

так что, товарищ, держи свою социальную ответственность при себе, а у меня в рукаве есть кое-что поважнее

КУЛЬТУРНЫЙ КАПИТАЛ!!!

но Роланд слишком умен, чтобы устраивать подобные сцены, он озирается вокруг – в фойе стало еще шумнее и веселее, просекко явно помогло развязать языки участникам действа

из правой кулисы, она же кухня, держа над плечом золотые подносы с канапе, выходят молодые красавцы, этакий мускулистый кордебалет

в другом конце зала он замечает Шерли, одетую, как институтка году этак в 1984-м (обалдеть)

Доминик тоже здесь, он ее не видел бог знает сколько, все такая же божественно сексуальная в стиле сеструхи-лесбухи, хотя ей уже полтинник с гаком, ее тоже окружили писающие кипятком фанатки (plus ça change[58])

Кенни нарезает круги вокруг накачанного красавца-охранника в дверях, похоже нигерийца, привлекающего к себе всеобщее внимание

если Роланд предпочитает белое мясо, то Кенни – черное, такой вот простой расклад

по рабочим дням они ведут достаточно независимый образ жизни, а по выходным вместе посещают фермерские рынки, встречаются с друзьями, иногда за городом

несколько раз в году ненадолго выбираются в любимые места: Барселона, Париж, Рим, Амстердам, Копенгаген, Осло, Вильнюс, Будапешт, Любляна

лето проводят в Гамбии или Флориде

«мудрость без обмана» – таков девиз их двадцатичетырехлетнего союза, допускающий достаточную свободу

и они ею пользуются, когда подталкивает инстинкт, главное – никого не приводить домой

в их уютное гнездышко

Роланд выходит на променад с видом на Темзу

ночное небо усыпано звездами, насколько это позволяет рассмотреть лондонский смог

ночью река напоминает разлитую и пульсирующую нефть

на противоположной стороне проглядывают силуэты типичной застройки

он обожает Лондон, и уже давно, во всяком случае, в узких кругах, которых все больше, город отвечает ему взаимностью

а что касается презрения, выливаемого на «столичную элиту», то он, Роланд, много отпахал, чтобы взойти на профессиональный олимп, и не может не возмущать тот факт, что эти издевательские кавычки все чаще звучат из уст разных политиков и правых демагогов, которые считают элиту общественным злом и абсурдно обвиняют во всех грехах 48 % британцев, проголосовавших за то, чтобы остаться в Евросоюзе

а брекситеров так же абсурдно называют простым трудовым народом, как будто все остальные бьют баклуши

во время дебатов на Би-би-си вокруг Евросоюза Роланд дал отповедь брекситеру, назвавшему его «элитной столичной дрочилой»

когда в шестидесятых годах моя семья приехала из Гамбии, мы поселились в прекрасной английской деревне, откуда нас вскоре выгнали местные ярые расисты

неудивительно, что чернокожие (обычно он не употреблял это слово на публике, слишком уж грубое) оказались в столице, – это вы не подпускали нас к своим зеленым полям и розовощеким барышням

и почему я должен стыдиться своей принадлежности к элите, продолжал он, я, профессор Роланд Куорти, сын африканских рабочих-иммигрантов, получивший государственное образование? мне должны были отказать в праве делать карьеру?