Девушка, змей, шип

Бросив быстрый взгляд на свои руки и удостоверившись, что вен больше не было видно, Сорэйя подняла руку ладонью к себе, демонстрируя перстень-печатку у себя на пальце.

– От моего брата, шаха этой страны.

Стражник резко вдохнул и подошел поближе, чтобы получше разглядеть перстень с печаткой Симург.

– А теперь попрошу вас отпустить моего… сопровождающего и позволить вернуться к нашим делам.

Стражник нахмурился. Видимо, он взвешивал в голове, стоит ли верить, что эта странная девчонка в подземелье была тем, за кого себя выдавала. И все же он немного опустил меч и обратился уже осторожнее и уважительнее.

– Лишь немногим дозволено посещать дива, и шахзаде в их число не входит. Я не могу позволить вам остаться.

Сорэйя напряглась в смятении, но вновь заставила себя успокоиться. Если она начнет с ним спорить, то снова потеряет контроль и ее секрет проступит у нее на лице.

– В таком случае проводите нас наружу, и мы отбудем по своим делам.

– Этого я тоже не могу допустить, – покачал головой стражник. – Мне потребуется отвести вас куда-нибудь до тех пор, пока я не смогу подтвердить, что вы действительно шахзаде. Если вы и вправду та, кем представились, то должны понимать, о чем я говорю.

Сорэйе хотелось начать спорить, но она умерила свой пыл. День начался с того, что она хотела встретиться с Сорушем, не так ли?

– Я понимаю. Передайте шаху, что я хочу встретиться с ним.

Главный стражник сделал жест рукой, и двое других сопроводили Азэда к лестнице. Он оглянулся на Сорэйю, и она ободряюще кивнула ему.

– Пожалуйста, пройдемте со мной, бану, – обратился к ней первый стражник.

Сорэйя поспешно натянула перчатки.

– В другой раз, Сорэйя, – раздался у нее из-за спины голос Парвуанэ.

– Ты действительно знаешь? – спросила она сквозь зубы, пока стражник подходил к ней.

Сорэйя позволила ему увести себя не сопротивляясь, боясь, что в противном случае он может дотронуться до ее кожи.

Однако у подножия лестницы она обернулась в последний раз.

– Ты не врала? – обратилась она к Парвуанэ.

– Спроси об этом у матери, а после приходи и расскажи, что она ответила. Я буду ждать, – ответила див и отступила в темноту камеры.

7

Сорэйя бывала в тронном зале всего раз или два и позабыла, как он велик. Уже одного только массивного куполообразного потолка хватало для того, чтобы произвести на человека впечатление. Но он был далеко не единственным, что производило впечатление. Были здесь и резные каменные рельефы на стенах, батальные сцены победоносных царей и цветные плитки в полу, образующие птицу Симург.

В конце комнаты стоял великолепный золотой трон, возвышающийся на помосте. За ним виднелось изображение потрясающего огня, нарисованного яркими красными и оранжевыми красками на стене. То был Царский огонь, всегда горящий в гольваарском храме огня. Сорэйя видела отца всего дюжину раз еще до его смерти, и в один из них он сидел на этом самом троне, как всегда, далекий и царственный. На голове у него была замысловатая тяжелая корона. Сорэйя подглядывала из-за стены, приоткрыв дверь потайного хода, наблюдая за официальной церемонией признания Соруша наследником. Тогда она не могла поверить, что ее брат когда-нибудь будет достаточно силен, чтобы носить корону на голове.

В тот раз она заметила нечто такое, что можно было увидеть только с ее места, сбоку от помоста. С потолка свисала тонкая серебряная цепь, прикрепленная к короне и удерживающая ее над головой шаха, создавая видимость того, что он надел ее. При случае она рассказала об этом Сорушу, и он рассмеялся от облегчения.

Сейчас он не смеялся.

Она пыталась представить, что происходило за стеной, пока она ожидала в соседней комнате. Страж из подземелья передал одному из дворцовых стражей, что девушка, утверждающая, что она шахзаде, хочет поговорить с братом. Далее эта информация, должно быть, поднялась до высшего руководства, пока кто-то из личной свиты шаха не нашел его в саду и не поведал о том, что его сестру поймали в подземелье говорящей с дивом.

Сорэйя бы чувствовала себя виноватой, подкидывая ему проблем в единственный день, когда он мог повеселиться и забыть о царских обязанностях. Да вот только она была крайне раздражена тем, что он привел с собой мать, стоявшую подле трона со строгим выражением лица.

Сорэйя прошла вперед, опустилась на колени и коснулась лбом плитки, как полагалось делать при обращении к шаху.

– Можешь оставить нас.

Сначала она подумала, что Соруш обратился к ней, но затем почувствовала топот обуви ног стражников, удаляющихся из зала.

Даже когда они ушли, Сорэйя не подняла головы до тех пор, пока брат не обратился к ней.

– Сорэйя, пожалуйста, поднимись.

Она поднялась, все еще неуверенная, насколько он ожидал от нее соблюдения протокола.

– Прошу прощения, если я сделала что-то неугодное вам, уважаемый шахрияр, – обратилась она к Сорушу. – Я не хотела проявить неуважение.