Девушка, золотые часы и всё остальное

Когда Кирби вышел из ванной, в серой рубашке, немного узковатой в плечах, в голубых брюках, которые оказались чуть коротки, поглаживая подбородок, кое-как выскобленный единственным лезвием, которое ему удалось найти, по комнате разливался запах кофе. Кровать была застелена. Он собирался сказать Бонни Ли что-нибудь приятное, но тут увидел, что ее настроение внезапно переменилось. Она стояла возле окна и смотрела на него весьма воинственно, сжав кулаки на бедрах и прищурив глаза. В ногах кровати валялась скомканная униформа.

— Кирк, почему на тебе тряпки Берни? Может быть, ты работаешь официантом в «Элайзе»? Объясни наконец, что, черт возьми, происходит?

— Бонни Ли, я не могу тебе сейчас ничего объяснить…

— Именно сейчас, мистер. Немедленно! Иначе тебе будет очень плохо. Я подвешу тебя за шкирку, как елочную игрушку!

После двух безуспешных и жалких попыток начать, он наконец сказал:

— Мое настоящее имя Кирби. Кирби Винтер.

Девушка склонила голову набок, соображая.

— Ты говоришь это так, как будто твое имя что-то значит.

— Да, именно так — значит.

— Кирби Винтер? Действительно, звучит как будто знакомо. Говоришь ты хорошо. Следовательно, у тебя есть образование. Ты артист, что ли?

— Обо мне много толкуют в новостях. Со вчерашнего дня.

— Я особенно-то не слушаю новости. — Она внезапно резко замолчала и, прижав ладонь к губам, взглянула на него с изумлением и недоверием. — Милый, так ты — это он? Двадцать семь миллионов? Всю эту кучу денег украл и спрятал ты?

— Я не крал их. И у меня их нет.

Она потрясенно покачала головой.

— Ты родственник этого Крупса.

— Креппса. Он мой дядя. Дядюшка Омар.

Бонни Ли шагнула к кровати, неуверенно присела на край, и опять взглянула на него, снизу вверх.

— Ты и маленькая секретарша, похожая на школьную учительницу, хапнули эти миллионы, весь свет сбился с ног, тебя разыскивая, а ты валяешься здесь в постели с Бонни Ли Бомонт, собственной персоной!

— Говорю тебе, у меня нет ни гроша.

Некоторое время она как будто изучала его.

— Кирк, милый. То есть я имею в виду — Кирби. Я тебе верю. Да, я совершенно уверена, что ты ничего не брал и не прятал. Ты говоришь правду. Я знала настоящих бандюг и знала ловкачей, но иногда, не часто, правда, мне попадались и такие, как ты — добрые и милые. Я соображаю в людях. Да! И никогда не поверю, что ты в чем-то виноват. Почему бы тебе, однако, не пойти и не рассказать правду?

— Не могу. Причин очень много, но сейчас нет времени их обсуждать. Я просто никак не могу. Но ведь ты все равно поможешь мне? Хоть и знаешь теперь, кто я такой?

— Не заставляй меня сердиться, Кирби. На этой безумно огромной кровати ты уже показал мне, кто ты есть, и я сделаю все, что ты от меня хочешь. Но сперва выпьем кофе и выкурим по сигарете.

Они сели пить кофе. Солнце позолотило море за окном.

— Ты сказала, что у тебя есть маленький автомобиль.

— Он там, за углом. Маленький старый «Санбим».

— Знаешь, где находится бухта Бискайн?

— Конечно. У одного моего приятеля там лодка.

— Я бы хотел, чтобы ты отвезла меня туда, Бонни Ли.

— А что потом?

— Просто оставь меня там.

— И все? Не много же ты от меня хочешь, Кирби.

— Меня знают в лицо. Меня ищут. Неизвестно, что может случиться.

— Ты решил убежать на лодке?

— Я… Я собираюсь.

— Вот только верх у моего автомобильчика не поднимается, потому что его, как назло, больше нет. Можно попробовать пригнуться. Или… Подожди-ка, я поищу что-нибудь подходящее.

Облазив ящики, она нашла шляпу с широкими полями и темные очки. Включив радио, подошла с этим к Кирби.

— Скоро должны быть новости. На, примерь.

Шляпа была немножко маловата, но он все-таки втиснул в нее голову и заломил книзу поля. Бонни Ли кивнула.

— Теперь, если еще повесить фотоаппарат через плечо, ты будешь невидимкой в любой точке Флориды. Прятаться под сидением, нет никакой необходимости.

— А тебе не хочется узнать, не влипнешь ли ты случайно в какие-нибудь неприятности, если отвезешь меня туда?

— Влипну в неприятности? Ты думаешь, я боюсь неприятностей? Когда я люблю кого-либо, Кирби, я делаю то, что меня просят.

Он снял очки и шляпу и посмотрел на нее.

— Любишь?

— Ты что — не слышал, что я говорила тебе ночью? Или в кровати ты глохнешь, мой милый?

— Да, слышал, конечно, но я думал… что это просто такой… лексический оборот, что ли, ну такое выражение…

— Проклятье, я же сказала уже и повторю снова, если хочешь. Или ты против?

— Нет, что ты. Просто я думал, что… ну, я имею в виду, что ты приняла к сведению, что я уплываю… и даже не спросила, увидимся ли мы еще, и, похоже, тебя это вполне… ну, по-настоящему не… и я подумал…

— Ты знаешь, кажется, тебе дали слишком обширное образование.

Бонни Ли вытерла помаду с губ бумажной салфеткой, улыбаясь обошла вокруг стола, наклонилась над Кирби и, положив руку ему на затылок, нежно его поцеловала. Он потянулся к ней, обнял и посадил к себе на колени. Через пару минут у них уже кружились головы, дрожали руки и оба тяжело дышали. Наконец, девушка оттолкнула его руки, села прямо, упираясь ему в плечо, наклонила голову и улыбнулась. Ее глаза затуманились.