Девушки на выданье. Бал дебютанток

Дом Бутурлина, ярославского губернатора, просторный и удобный. Уверяют, что он разваливался, но его очень хорошо ремонтировали к нашему приезду. На другой день императрица принимала дам и посетила монастыри, церкви и учебные заведения…

Ярославль чрезвычайно красиво расположен, и дома на набережной смотрят так весело, вид из них так красив, что кажется, там могут жить только счастливые люди. Следующий день был 15-е, Успеньев день. Их величества были у обедни в соборе, и после обедни мы сели на пароход, чтобы по Волге спуститься до Костромы. Дул ледяной ветер, и я чувствовала себя очень дурно от сильных болей в груди. Мы высадились у Бабаева монастыря[220], который осмотрели наспех по обычаю августейших путешественников. Долго обедали на пароходе, а выйдя из-за стола, увидели Кострому, также очень живописно расположенную на берегу Волги. Их величества были встречены огромной толпой. Они поехали в собор, а я повезла великую княжну прямо в дом губернатора Романуса, лица совершенно неизвестного. Нас сопровождало человек двадцать бородачей, которые бежали за нашей коляской и не отставали от лошадей, что очень забавляло маленькую княжну. И здесь дом губернатора был убран с большим изяществом, но полон клопов. Императрица посетила собор, в котором находится образ Феодоровской богородицы, которым был благословлен Михаил Федорович при восшествии на престол, и Ипатьевский монастырь, в котором он жил в уединении с матерью, когда был избран в цари гласом народа. Я повезла туда великую княжну…

При доме губернатора мы нашли большой сад, в котором великая княжна могла играть весь день. Бабы влезали на забор, чтобы посмотреть, как она играет, и кричали мне: «Нянюшка, приведи ее сюда, покажи нам ее царское лицо». Девочка здоровалась с ними, и они по-своему осыпали ее выражениями нежности и похвалы, а обо мне говорили: «Какая маленькая нянюшка, какая молоденькая». Я совершенно не соответствовала их представлению о «царской мамушке».

Вечером имел место бал, данный костромским дворянством, на который привели очень много детей. Я туда не поехала, так как очень страдала от болей в груди, которые еще усиливались необходимостью целый день быть в движении и говорить. Государь и государыня принимали утром депутацию от крестьян деревни, где живут потомки Сусанина. Со времени Михаила Федоровича все жители этой деревни пользуются полной свободой от всяких налогов, но эта привилегия не только не принесла им никакой пользы; наоборот, вследствие лености они впали в нищету и в состояние почти полного варварства. Несколько лет тому назад туда послали священника, чтобы вывести их из этого состояния отупения. Это очень развитой человек, который пишет умные, но чересчур патетические реляции о прогрессе и усовершенствованиях в его приходе. Он и находился во главе депутации и держал речь, очень вычурную, с театральными жестами, заставив этих добрых людей в определенный момент пасть на колени. Эти показные выходки меня мало трогают; я чувствую, что я в таких случаях принимаю выражение, совершенно не соответствующее минуте.

На следующий день после обедни мы уехали из Костромы. Ветер был так силен, что невозможно было оставаться на палубе. Я почувствовала себя ужасно дурно и спустилась в каюту с великой княжной, так что не могла насладиться красотой волжских берегов. Около трех часов государь и государыня сошли с парохода и поехали в экипаже в деревню Сусанина. Я оставалась на пароходе с великой княжной, которую не хотели утомлять этой поездкой. Наследный принц Вюртембергский, присоединившийся к их величествам в Ярославле, с тем чтобы принять участие в дальнейшем путешествии, оставался с нами. Он не любезнее во время путешествия, и настроение его не лучше, чем на месте. Он имеет несчастную привычку стараться быть глубокомысленным в своих разговорах. Если он вас поймает на лестнице, на подножке вашей кареты, в какой бы то ни было момент вашего бренного существования, когда голова ваша занята чем-нибудь другим, он с места в карьер вступает с вами в обсуждение одного из великих моральных или социальных вопросов, и вы принуждены разделять с ним его глубокомыслие или чувствительность. Это очень несчастная наклонность в принце, так как строгость этикета заставляет нас сносить эти разговоры с таким же терпением, с каким мы бы сносили его фразы. В этом случае я предпочитаю принцев старого закала, которые не брали на себя роли умных людей и довольствовались тем, что двадцать раз сряду надоедали вам одним и тем же вопросом.