Девушки после пятидесяти

– Я почему-то так и подумала.

Ольга достала свой стратегический запас зефирок и разлила по чашкам кофе.

– Я дозвонился до тёти Дуси. Она дала адрес. Ждёт. С водителем тоже связался. Он через час машину сюда к тебе подгонит.

– Видишь, как хорошо. Телефон – большое дело. – Ольга запихнула в рот зефирку и запила её кофе. Было вкусно, но почему-то стало тоскливо.

Николай тоже пил кофе и мёл со стола зефирки, одну за другой.

– Знаешь, я тут подумал, я боюсь.

– Чего?

– Что выйду из твоего дома, и со мной опять чего-то произойдет. – Он взял Ольгу за руку и поцеловал её в ладонь. – Я не хочу с тобой расставаться.

– Я тоже не хочу. – После его слов Ольге перестало быть тоскливо. Совершенно перестало. – Мы можем вместе поехать. У меня выходной.

– Отлично. Значит, сначала в банк, денег возьмём. Тёте Дусе заплатить надо. Потом заберем ключи, Марусю, принцессу мою, и поедем ко мне. Там посмотрим, что к чему и определимся с дальнейшим планом.

– Ага, только сначала тебя надо в джинсы втиснуть и в свитер запихнуть.

– Говно вопрос! Ты же видела, какой я теперь худющий, кожа да кости.

Однако вопрос всё-таки оказался не таким уж и примитивным. Джинсы пришлось застегивать лёжа, а обтягивающий свитер с короткими рукавами делал Николая похожим на мажора переростка. Ольга хихикала и радовалась, что он хотя бы куртку в стиральную машину не засунул, а то в подобном виде в банк бы точно не пустили.

Через час Ольга стояла у подъезда собственного дома и таращилась на огромный «рэнджровер», за руль которого ей предстояло сесть. Водитель Николая за время его отсутствия нашёл себе другую работу, он пригнал машину, отдал Николаю ключи и документы, а сам усвистал на новое рабочее место. Николай очень давно не водил машину самостоятельно, тем более, что и прав при нем тоже не было, так как арестантам они не положены, поэтому ехать выпало Ольге. На таких огромных автомобилях Ольга, конечно, ездила, но пассажиром, поэтому весьма робела.

– Может, на моей поедем? – предложила она Николаю.

– Зачем? Привыкай к хорошему.

– Хорошее-то оно хорошее, только как его припарковать? Мою живопыру в любой щели приткнуть можно. А этот чемодан?

– Зато тебя все бояться будут и уважать.

– Ишь, понаставили тут своих шарабанов, нормальным людям не пройти! Дождетесь, буржуйские рожи, ох дождетесь! – раздалось из-за «рэнджровера». Оттуда показалась крупногабаритная бабища. – Мы вас на столбах вешать будем.

Она протиснулась между «рэнджровером» и впередистоящим автомобилем, зыркнула на Николая с Ольгой недобрым глазом и скрылась за углом.

– А ты говоришь, уважать! На столбах повесят, – Ольга тяжело вздохнула, посмотрела на растерянного Николая и расхохоталась. – Скромнее надо быть. Слышал, что по телевизору сказали? Раз айфон у тебя, значит, ты сын коррупционера.

– Я сам уже коррупционер и с виду, и по возрасту, и по статье, чудом на свободе оказался, поехали уже.

Ольга залезла в машину, включила двигатель, удивилась, что его совершенно не слышно, и отъехала от обочины. К её удивлению, ездить на такой огромной машине оказалось вполне себе удобно, небольшие трудности только возникли с парковкой, так как Ольга уже привыкла втискиваться куда-нибудь, причем непосредственно у входа, но и с этим она быстро управилась, правда, пришлось встать подальше. Конечно, на такой большой машине можно было бы частично залезть на тротуар, но тогда опять же возникал риск вызвать недовольство у какого-нибудь пешехода, охваченного классовой ненавистью.

По дороге в банк Николай волновался, как бы его ячейка тоже не оказалась арестованной, но всё обошлось, и в машину он вернулся повеселевший.

Тётя Дуся Ольге сразу приглянулась. Она напомнила ей собственную бабушку, ту самую, которая в свое время счастливым образом преобразовала свою коммунальную комнату в квартиру в Центре да ещё и с Видом. Тёте Дусе явно повезло меньше. Она жила в облезлом квартале старых советских новостроек. Район был не самый плохой, так как квартиры там именовались не «хрущовками», а «брежневками», потому что имели стены чуть потолще, а также комплектовались раздельным санузлом. Правда, кухни и прихожие были такими же микроскопическими, как и в «хрущовках». Зато свои, отдельные. Тётя Дуся обрадовалась Николаю, как родному, расплакалась и позвала пить чай. Пока пили чай, от которого нельзя было отказаться, чтобы не обидеть хозяйку, кошка Маруся, как две капли воды похожая на Шурале, разве что слегка поменьше в размерах, сидела на окне, демонстративно отвернувшись. Она всячески игнорировала Николая и даже не желала на него смотреть.

– Дуется, – сказала тётя Дуся. – Характерная девушка. Вон, от злости, как мне кресло разодрала. Думала, ты её бросил. Раньше-то, когда Колечка в командировку ездил, – пояснила она Ольге, – тоже злилась, но меньше. Она ж дома оставалась в комфорте. А тут увезли её черти куда да ещё без особых удобств. Ни тебе видов из окна, ни тебе зимнего сада.

– Я всё компенсирую, – Николай полез за деньгами. – Вот. Спасибо вам, тёть Дусь. Чтоб я без вас делал? – Он положил на стол пачку пятитысячных купюр.