Девушки Сергея Пухова

- А… Ясно… - сказала Верунчик, показывая лицом, что совсем ничего не ясно.

Ложка была её. Вот тут, на самом конце, щербинка, Сашка попробовал напильником. Дурак. И так понятно, что серебро. Ладно, с этим она ещё разберётся. Пухов не самый лучший вариант, но годы идут. Скоро двадцать шесть. Старость подкрадывается. Мужчина в доме нужен. Без мужчины плохо, то кран потечёт, то ещё что. И одиноко, одиноко. Никто ночами не дышит в затылок, не закидывает ногу на её ногу. Ну, хромает слегка. На безрыбье и рак рыба. Надо брать бычка за рога пока не поздно. Уведут. Сколько их сколько, молодых и озабоченных, ходя голозадые, сверкают. Врала Райка, врала насчёт Серёгиной немощи. Вон как брючки вздулись. Зайчик серенький… Совсем не дурак, симпатичный, книжки пишет. Интересно, что он там пишет… И с этим разберёмся, быстро бросит. Опять же квартира. Маман просто достала. Нудит, нудит. А если Райка вернётся…

- Серенький… - ласково сказала Вера «зайчику». - За машину нужно заплатить налог. 35 процентов. У тебя есть?

У него не было. Забыл, совсем забыл. От радости. Пухов навскидку посчитал: где-то около двухсот, даже больше. Чёрт! Подвёл, подвёл жёлтый Тихон! Тихонафиганаху… и где-то в конце - ва-а-зелин. Ну и где оно, счастье?

- А у меня есть. То есть у мамы.

- Сколько?

- Сколько нужно, столько и есть. Хватит на всё! На налог… И на свадьбу, - сказала Верунчик, накидывая сеть на жертву и изучая реакцию.

Пухов на свадьбу не среагировал. Совсем. Лицо каменное, глаза не потухли, блестят, как и раньше блестели, выпили всё же нормально. Но думает: вот куда завернул Верунчик, во как завернул. Но проблемы решаются. Одним ударом все зайцы - такси, домашняя тёлка, каждый день мясо, много новых носков, и с кредитами висячими расплатится.

- А мамаша?

- Никуда не денется. Скажу: с отдачей. Домашний кредит. Беспроцентный.

С Раей походу всё. Верунчик полновата, хамка, конечно, работа есть, работает на рынке, работа уважаемая, мясо продает, деньги водятся. Может кредит и не мамашин, а Верунчика. С убойным процентом кредит.

- Согласен на гражданский, - сказал Пухов.

Верунчик на гражданский брак не согласилась. Не такая она дура. В загс, официально, под расписку. Дело было вечером, делать было нечего, никуда не деться. В новую кабалу. Придётся отдаться за деньги, иначе каюк. Кранты. «Бурый медведь» в голове резвиться перестал и сексом заниматься перехотелось.

- Ты иди, Вера, иди… - сказал Пухов. - Домой.

- Чего это вдруг?

- Устал сегодня. Понервничал. Что-то не в форме.

- Может проверим?

- Не, извини.

- Ну ладно. До завтра, Серенький.

И Вера, унося ложку, ушла. Не соскочит. Завтра добьёт, приберёт к рукам, никуда не денется. Ситуация у серенького зайчика хуже некуда. Только бы Райка не вернулась.

Пухов пошёл на балкон, подышать. Природа, на окраине города зелено, деревья, липы-тополя, небоскрёбов нет. Надо было кинуться вниз. Но с второго этажа не умрёшь. Покоцаешься, переломаешься. Хотя, как знать. Если правильно прыгнуть. Хватит с него кувырканий. Предложить машину Грише? У Гриши машина есть. Купи Гриша ещё одну и будет тебе тоже счастье. Гриша не дурак. А Пухову еще один налог придётся заплатить. Гриша согласится. Но за полцены согласится. На фига Пухову такие манёвры.

Догорал кровавый закат. У подъезда на скамейке в бардовых халатах Верунчик и мамаша, Ксения Петровна. Будущая тёща. Лица тоже бардовые. Кровожадные. Щурятся. На обеих банты чёрные. Тьфу! В руке у Верунчика кулёк семечек, лузгают, поочерёдно запуская пальцы в толстенький свёрток. Нафига такие маневры… Оформить «каско», разбить машину и получить страховку… Не вариант. Верунчик и будущая тёща говорили о нём. Явно. Ветерок, тревожащий липу у дома, всё расслышать мешал, но до второго этажа долетало: «Серёга, машина, послезавтра, Райка, на работу, деньги, загс, квартира…». Пухов достал из горшка с засохшей геранью комок земли, прицелился и бросил. Попал точно в кулёк. Снайпер. Верунчик с будущей тёщей встрепенулись и, выглядывая гада, задрали головы. А Пухов, ликуя, отпрянул в комнату, отнёс на кухню посуду, недопитый коньяк и, игнорируя кровать в спальне, постелился на диване.