Девушки со скромными средствами

Администраторша, высокая женщина с землистым лицом, как всегда одетая в серое, объявила, что во вторник «член парламента от консервативной партии проведет в Клубе предвыборную дискуссию».

Николас широко улыбнулся, и от, этого его продолговатое смуглое лицо стало еще привлекательнее. Ему явно понравилась идея проведения дискуссии, и он сказал об этом полковнику, который любезно с ним согласился. Полковник явно был влюблен в весь Клуб целиком, Селина же стала центром и средоточием его влюбленности. Никто из мужчин, посещавших Клуб принцессы Тэкской, не оставался к нему равнодушным, и Николас тоже был увлечен, но, в отличие от других, в нем всколыхнулось его поэтическое чувство – до степени раздражения, потому что, с иронией наблюдая за течением собственных мыслей, он сознавал, что приписывает этой среде образ, недоступный ее пониманию.

Слышно было, как землисто-серая администраторша разговаривает с Грегги, сидящей с ней за одним столиком:

– Знаете, Грегги, я не могу быть в Клубе повсюду одновременно.

– Только это и скрашивает нашу жизнь, – сказала Джейн гостям.

– Очень оригинальная мысль, – заметил американский полковник, но это относилось к тому, что предложил Николас: они обсуждали политические взгляды девушек Клуба.

Николас предложил:

– Надо им сказать, чтобы они вообще не голосовали, то есть убедить их вообще не голосовать. Мы вполне обойдемся без правительства. Достаточно монархии, палаты лордов и…

Джейн сидела со скучающим видом, она несколько раз читала этот кусок в рукописи, она предпочитала обсуждать конкретных людей, это всегда доставляло ей гораздо большее удовольствие, чем разговор на отвлеченные темы, каким бы легким и оригинальным он ни был, хотя Джейн, со своими возвышенными устремлениями, никогда себе в этом не признавалась. Только достигнув вершины карьеры – став репортершей самого толстого женского журнала, – Джейн обрела свое истинное место в жизни, по-прежнему находясь в заблуждении относительно того, что она способ-. на мыслить, хотя на самом деле просто делала вид, что обладает такой способностью. А сейчас она сидела за столом рядом с Николасом и мечтала, чтобы он перестал беседовать с полковником о пользе произнесения политических речей перед девушками и о различных способах морального разложения членов Клуба. Джейн чувствовала себя виноватой оттого, что ей скучно. Селина же спокойно рассмеялась, когда Николас произнес: «Мы могли бы обойтись без центрального правительства. От него плохо нам и, что еще хуже, от него плохо политикам…» Николас говорил серьезно – насколько позволял его насмешливый ум, – и его слова были явно очень серьезно восприняты полковником, который в ответ почему-то сказал:

– А моя жена Гарет – тоже член общества «Стражи нравственности» в нашем городе. Она проводит огромную работу.

Николас, напомнив себе о пользе полного самообладания, спокойствия и невозмутимости, решил отнестись к заявлению полковника как к разумной реплике.

– Кто такие «Стражи нравственности»? – поинтересовался Николас.

– Они выступают за идеалы чистоты в семейных отношениях. Они бдительно проверяют все печатные материалы. Многие семьи в нашем городе не станут держать дома книги без штампа «Стражей».

Теперь Николас разобрался, в чем дело: полковник решил, что у него есть идеалы, а идеалы ассоциировались у полковника с деятельностью его жены Гарет, других идеалов он сразу припомнить не смог. Только так можно было объяснить его реплику. Джейн решила внести в беседу ясность. Она сказала:

– Николас – анархист.

– Ну что вы, Джейн, – возразил полковник. – Зачем вы наговариваете на вашего друга?

Селина уже начала понимать: взгляды Николаса слишком оригинальны, чтобы он мог найти общий язык с людьми ее обычного окружения. Она почувствовала в его неординарности слабость, и такая слабость в привлекательном мужчине ей нравилась. Селина знала еще двоих мужчин, тоже по-своему уязвимых. Она не проявляла излишнего интереса к этому обстоятельству, пока не имела намерения причинить им боль, а если и причиняла, то нечаянно. Ей нравилось, что ни тот ни другой не стремится завладеть ею безраздельно. Поэтому она спала с ними без всяких хлопот. Был у Селины и еще один поклонник, тридцатипятилетний бизнесмен, он еще служил в армии, – очень богатый, у него слабостей не было. Он был собственник, и Селина рассчитывала со временем выйти за него замуж. А пока она смотрела на Николаса, который вел бессвязную беседу с полковником; Николас, думала она, возможно, ей пригодится.

Они перешли в гостиную и стали обсуждать, как провести послеобеденное время; в конце концов решили поехать за город на машине полковника. К тому времени он уже попросил называть его Феликсом.