Девушки, согласные на все

Странный характер был у этой девушки. С первого взгляда она производила впечатление этакой Снежной королевы. У нее была странная грустная улыбка – таких взрослых улыбок не бывает обычно у восемнадцатилетних студенток – уж кому, как не Филиппу, об этом знать. У нее было юное свежее лицо – такой светящийся оттенок кожи бывает только у совсем молодых девушек и пропадает уже к двадцати годам, – и тяжелый взгляд опытной, много повидавшей и разочарованной бабы. Откуда в ней это? В ней, такой маленькой, почти девочке? Что такое могло с ней случиться? Да, она казалась Снежной королевой – но Снежные королевы не выбегают ночью на проезжую часть в надежде, что их собьет какой-нибудь пьяный недоумок.

Он как-то спросил у Евы, что заставило ее броситься той ночью под колеса. Она, вяло улыбнувшись, ответила:

– А, надоело все! – Ответ этот мог бы показаться легкомысленным, если бы собеседник не видел выражения ее лица.

– Несчастная любовь? – допытывался Филипп. В тот вечер у него было настроение поговорить.

– Какая там любовь! – коротко рассмеялась она.

– Хочешь сказать, что никогда не была влюблена? В твоем возрасте девушки только об этом и думают.

– Если бы ты был девушкой моего возраста, наверное, лучше бы меня понял, – отшутилась она.

– Вот уж нет. Спасибо, увольте. Никогда не хотел стать женщиной.

– Почему?

– У вас сплошные проблемы, – рассмеялся Филипп. – В юности вы переживаете из-за подростковых прыщей. Потом страдаете – позвонит он или не позвонит? Любит или нет? Вам надо быть целомудренными. Если мужчина спит с кем хочет, его назовут донжуаном, а это комплимент. Женщин же, сама знаешь, как называют в подобных случаях. Во время менструации у вас портится характер, вас мучают депрессии. Вам необходимо выскочить замуж, чтобы не прослыть старой девой. Обзавестись детьми пораньше, потому что в тридцать лет сложно рожать. Женщине сложно сделать карьеру, особенно если у нее ребенок на руках. Работу приходится совмещать с домашним хозяйством, а это так утомительно. А потом… Потом начинается горечь старения. Морщинки в уголках глаз, шея теряет свежесть, седой волосок на виске. Мужчина на такое не обратит внимания, а для женщины – это трагедия. А еще позже… Еще позже, скажем, муж уходит к молоденькой. Вот тогда начинается вообще кошмар. Или я не прав? Впрочем, откуда тебе об этом знать?

– Целая лекция, – развеселилась Ева. – А мне кажется, что женщиной быть лучше. Мальчику приходится быть агрессивным, хочет он этого или нет. С детства его учат драться, даже если по натуре он пацифист. Женщина может заниматься чем хочет, и никто ее за это не осудит. А мужчина должен зарабатывать деньги, даже если ему это претит.

– Ну-ну, – перебил он. – Ты еще о ночных поллюциях вспомни.

Ева покраснела. Он знал, что ее смущает грубый «физиологический» юмор.

– А ты был когда-нибудь влюблен? – быстро переменила она тему.

– Нет, – ответил Филипп. Перед глазами мелькнуло лицо Азии – она словно смотрела на него с насмешливой укоризной, но он зажмурился, потом открыл глаза, и навязчивое видение исчезло. – Нет, никогда, – уверенно повторил он.

– И разве это не странно?

– Ничего странного, – буркнул Филипп, мгновенно охладев к разговору. – Найти человека, который тебе подходит, на самом деле очень сложно.

Ева замолчала – почувствовала, что он потерял всякий интерес к беседе.

– Пойду телевизор посмотрю, кажется, там комедия, – наконец миролюбиво сказала она, выходя из комнаты. И он был ей за это премного благодарен.

Нет, не мог он ее разгадать, никак не мог. Иногда она куда-то уходила днем. Это его настораживало. Ключей он ей так и не дал и поставил условие: либо Ева покидает квартиру на весь день и возвращается вместе с ним, либо вообще не выходит на улицу. Как правило, она предпочитала квартирный комфорт. Но иногда просыпалась пораньше, тщательно гладила свою штопаную-перештопаную блузку, накидывала на плечи тонкую куртенку, расчесывалась немного дольше обыкновенного и без всяких объяснений уходила. Филипп ее, конечно, не задерживал. Но эта внезапная самостоятельность вдруг ставшего зависимым от него человека его отчего-то раздражала. В такие дни он намеренно возвращался домой позже обычного. Она, как правило, ждала его на подоконнике в подъезде – сидела, нахохлившись, спрятав красный от холода нос в воротник куртки, утопив руки в дырявых карманах.

Зима была мягкой, а в начале марта, когда все окончательно расслабились, вдруг ударили морозы – минус двадцать! Филипп вообще понять не мог, как Ева выживает в куртенке своей и в тонких ботиночках. И ведь не простудится даже – может быть, она и в самом деле Снегурочка?

Однажды он возвращался домой в хорошем расположении духа – в «Плейхаусе» было совещание, на котором его, Филиппа, назвали вторым Патриком Демаршелье и прочили ему большое будущее. Только что он закончил снимать календарную страничку, главной героиней которой была Екатерина Лаврова. Снимали ее в заснеженном лесу – обнаженная, обнимала она березу и без улыбки смотрела в объектив.