Девушки в погонах

Я решил разыскать боевых товарищей Нины и узнать от них все об отважной партизанке.

Тогда-то я и отправился на Украину. Рассказы бывшего командира 4-й оперативной группы Павла Степановича Пятышкина, секретаря партбюро этой группы Дмитрия Наумовича Криушенко, начальника штаба соединения Григория Яковлевича Базымы, письма секретаря парткомиссии Якова Григорьевича Панина и многих других помогли восстановить партизанскую биографию Ляпиной.

…Когда Нина попала к партизанам, ее определили в лесной лазарет. Жизнь этого глубоко запрятанного, надежно защищенного госпиталя была куда спокойнее, чем жизнь партизанских отрядов. Принимали раненых, ставили их на ноги, отправляли в действующие подразделения. А партизаны тем временем ходили в рейды, брали стремительными налетами города и села, подвергая себя ежедневно смертельной опасности.

И Ляпина пошла к Ковпаку…

— Сидор Артемьевич, переведите меня в оперативную группу.

Командир зажал в кулак острую седенькую бородку.

Нахмурился.

— Сиди в лазарете. И без того каждый день хороним товарищей. Не пущу.

Нина не уступала:

— Я пришла к партизанам, Сидор Артемьевич, не отсиживаться в землянке. Я не просто фельдшер, а военфельдшер. Понимаете? Военный фельдшер…

Она добилась своего. Ее назначили в 4-ю оперативную группу, которой командовал Павел Пятышкин. Это было одно из самых лихих и заслуженных подразделений.

Нина Ляпина.

Уходили партизаны от своей базы на многие десятки и сотни километров. И всюду рядом с мужественными патриотами шла маленькая храбрая волжанка с санитарной сумкой и пистолетом на боку. Надо было стрелять — она стреляла. Надо было идти в разведку — шла. Надо было вытаскивать из-под огня раненых и перевязывать их — вытаскивала и перевязывала. Особенно отличилась Нина Ляпина в боях за Старую Шарповку, Новую Слободу и Старую Гуту. Командование соединения несколько раз представляло ее к правительственным наградам.

Здесь, в отряде, нашла Нина Ляпина и свою любовь. Голубоглазый лейтенант Саша Тураев, отчаянно смелый в бою командир, страшно робел перед круглолицей красавицей. И как знать: не забудь он в Нининой землянке тетради со стихами, посвященными ей, любимой, может быть, и не сыграли бы веселой партизанской свадьбы в сумском лесу.

Они воевали вместе. В одной оперативной группе. И погибли вместе. В одном бою.

2 октября 1942 года в Брянских лесах, в день, когда Ковпак отдал приказ о подготовке к большому рейду по Киевщине и Житомирщине, Нина стала членом Коммунистической партии.

А через два дня был бой за Голубовку, где засел большой, хорошо укрепившийся вражеский гарнизон.

Александр вел свой взвод к позиции немецких легких минометов. Оставалось каких-нибудь несколько десятков метров. И вдруг из тщательно замаскированного, не засеченного разведкой дзота хлестнула огненная струя свинца. Она сразила молодого командира.

На этом же участке наступления, буквально под носом у противника, в неглубокой лощине жена Тураева военфельдшер Нина Ляпина развернула перевязочный пункт.

Фашисты сопротивлялись отчаянно. Раненых было много. Нина не раз ползком подбиралась к самому краю вражеской обороны и выносила из-под огня истекавших кровью партизан.

…Мина взорвалась около раненых. Несколько человек было убито, Нина — смертельно ранена. Она не теряла сознания до самого конца. А он наступил все-таки раньше, чем успели довезти ее до лесного лазарета.

Так погибла Нина. Ее короткая боевая жизнь была у меня перед глазами. Неизвестным оставалось одно: где она находилась, что делала с конца сентября 1941 по март 1942 года?

И тут я вспомнил одно письмо, хранившееся в деревянной шкатулке Любови Васильевны Ляпиной. Написано оно было неокрепшим, мальчишеским почерком:

«Пишет вам партизан Николай Федорович Хабоко, Нина была для меня все равно что родная сестра. Она бежала от фашистов и спряталась в нашем доме. За это они расстреляли моего отца. Мы с Ниной дождались Ковпака и пошли к нему. Нина у вас настоящая героиня. Если бы вы знали, какой подвиг она совершила! Если разрешите, я приеду к вам после войны и буду считать вас отцом и матерью. Буду за вами ухаживать. Вот тогда все и расскажу…»

Однако Николай Хабоко так и не смог приехать после окончания войны в Куйбышев. И я решил разыскать его или других людей, знавших о том, что делала Нина в тылу врага долгих пять месяцев.

И снова поиски, встречи с бывшими партизанами, жителями Ямполя. Наш народ умеет хранить память о героях и героинях, об их подвигах. А то, что сделала Нина Ляпина, и ее украинские друзья и подруги, иначе и не назовешь, как подвигом.