Девушки в розовом

Неоднократно пыталась Наталья Николаевна отговорить Андрея от свадьбы, но ей это, к сожалению, не удалось. Она горестно вздыхала, заполняя открытки с приглашениями на свадьбу, и иногда соленая слеза, попадая на ватман, склеивала бумагу.

Подготовка к свадьбе, сами знаете, дело не шуточное. А тут целых две! Балашовы залезли в долги, арендовали районный банкетный зал, купили ребятам роскошные костюмы, подарки невестам, кольца и прочее и прочее. Сумма получилась ого-го! За всей этой суматохой, переживания Натальи Николаевны отошли на задний план. Невесты, к удивлению окружающих, подружились и стали неразлучными подругами.

Наконец наступил день регистрации. Столы банкетного зала ломились от закусок, на кухонных плитах шкворчали отбивные, вышколенные официанты, вносили последние дополнения в сервировку стола. В это же время к парадному крыльцу дворца бракосочетания подкатил кортеж из восьми иномарок. Из салонов показались молодые, родители, свидетели и друзья. Толпа получилась приличная. После нескольких минут ожидания, в фойе раздались торжественно-знакомые звуки Мендельсоновского марша и две пары Балашовых и иже с ними, поспешили сковать свои отношения брачными цепями. По просьбе молодых, их должны были зарегистрировать одновременно. Новобрачные, красивые и смущенные стояли перед столом дамы, имеющей право, данное государством, заключать брачные союзы и быть как бы гарантом перед людьми и обществом. (Вот такая у меня получилась витиеватая фраза. Вроде бы все правильно, но главное — торжественно.)

И вот также торжественно, как и у меня, эта дама взяла со стола картонные корочки и, говоря положенные слова, произнесла фразу, которую сначала никто не понял.

— Андрей и Алена! Объявляю вас мужем и женой.

Как я уже говорила, сначала никто ничего не понял. Потом подумали, что служащая оговорилась и промолчали. Страшно нервничая молодые ничего не читая, расписались в документах, и отошли в сторонку ожидая вторую (брачующуюся — какое смешное слово) пару. Дама продолжала…

— … И властью данной мне государством, я объявляю вас — Дмитрий и Дарья, мужем и женой.

До народа, наконец, дошло, что произошло и все попадали. Ну не в прямом смысле… Молодые оторопели, а родителям в прямом смысле стало плохо. А церемония-то продолжалась… Фотограф бегает туда-сюда, еще один парень с видеокамерой носится, оркестр что-то бравурное играет. Дама протягивает молодым колечки и просит расписаться. Дмитрий, наконец, закрывает рот и просит даму остановиться. После бурных объяснений, молодые требуют оставить их вчетвером и начинают совещаться. Выясняется, что каллиграф перепутал, как вы, наверное, уже поняли, имена невест. Запасных корочек о заключении брака в ЗАГСе не оказалось. Они, увы, кончились. И именно сегодня. Да и самого виновника на месте не было. Ситуация фоловая! Столы накрыты. Гости ждут. Денег потрачено, не меряно. Надо приходить, как говаривал уважаемый Михаил Сергеевич Горбачев, к консенсусу. Посовещавшись, братья решили просто-напросто обменяться именами. Пожалуй, это был единственный выход в сложившейся ситуации. — А что? Ничего страшного. В младые годы мы часто так делали и в школе, да и в армии тоже. От перемены мест слагаемых сумма, брат, не меняется. Я буду ты, а ты будешь я, — сказал Дмитрий. На том молодые и порешили. Брачная церемония потекла дальше по накатанному руслу. Потом все загрузились в машины и, отдав дань памяти погибшим за родину русским солдатам, поехали гулять в банкетный зал.

С этого дня Дмитрий стал Андреем, а Андрей Дмитрием. Помимо того, что братьям надо было привыкать к новым именам, так и невестам же тоже. Правда, молодые супруги (дамы) оказались более гибкими, и новые имена произносили, казалось даже с удовольствием. Все бы ничего, только сексуальные игры перестали доставлять братьям удовольствие. — Такое впечатление, — говорил Дима Алене, что ты мне с братом изменяешь. Зови меня, как хочешь, Мурзиком что ли, или Зайкой, только не по имени. Все внутри переворачивается, особенно ночью. Ну, никак не могу привыкнуть.

Андрей же сначала никак не мог наиграться в эту игру и получал огромное удовольствие от раздвоения личности. Потом ему это дело тоже надоело. Он стал частенько огрызаться, на не свое имя, а за Зайчиков и Мурзиков вообще готов был убить. Так прошел год. Балашовы старшие ужасно переживали, что семейная жизнь у детей не складывается. Родственники стали поговаривать о ближайшем разводе. На родительском семейном совете, было решено дать молодым еще один шанс. Три пожилые супружеские пары, прожившие жизнь в мире и согласии, сложили свои не очень большие сбережения и отправили молодоженов отдыхать на острова Полинезии, а именно на атолл Бора-Бора.