Девушки-витязи (СИ)

Вот как раз появилась барыня и призывно поманила его рукой к себе. Нет, она не старая, ей нет и сорока, а выглядит совсем неплохо, пожалуй, модно назвать и красивой. Для сельского мальчика она кажется почти старухой. И вовсе не так он Олег Рыбаченко представлял себе первую любовь.

В мечтах рисовалось иное. Юная, деревенская девчонка с длинными русыми косами и венок на голове. Вот она босоногая с запахом весенних трав обнимается с ним, и они целуются в губы. Точнее смачно целует он...

А тут барыня сама проявляет агрессивную инициативу, не вызывая ни малейшего желания, а порождая исключительно страх. Но грубые ласки, и холенная рука в штанах, пробуждают у легко возбудимого подростка мужское естество и заставляют отвечать. Тоже грубо и по животному, что впрочем, очень нравится дородной барыне.

Потом себя чувствуешь погано и крайне противно. Словно ты шлюха мужского рода: ни любви, ни привязанности, ни уважения.

Но и отказать нельзя - иначе порка, причем нередко и до смерти!

Барыня не отличалась благодарностью: ничего не дарила, ни как не награждала, и даже не освобождала от обычной работы. Для нее он всего лишь животным, или невольником для постельных утех.

Сам Олег Рыбаченко не отличался религиозностью, но все равно после занятий любовью с ней крестился и сплевывал. У гадость...

Но вот на сей раз унизительное совокупление животных прервалось появлением огненно-рыжей Виктории, которая двинула барыню голенью в челюсть, а затем одним ударом разрубила противную ехидну пополам.

Потом повернулась к уже бывшему мальчику Олегу Рыбаченко, и одним небрежным движением освободилась от бикини, представ совершенно нагой, подгребая откуда-то возникший в теплой усадьбе снежок своей босой, изящной ногой направилась к нему, томно шепча:

- Я хочу тебя, и я люблю тебя!

Олег Рыбаченко подался ей навстречу и... Плюхнулся теплое как парное молоко море. Он теперь в нем плавает один, а кругом лишь фиолетовые волны и ночное небо. И так хорошо тебе становиться, что ты даже засыпаешь... во сне!

А рыжая комсомолка Виктория окрикивает мальчишку-вундеркинда:

- Чего это ты размечтался? И даже махать лопатой перестал. Вся наша надежда именно на то, что остановим немцев цепью окопов и траншей. Укрепление это сила!

Олег Рыбаченко машинально повторил:

- Укрепление это действительно сила!

Виктория посмотрела на мальчишку и заметила:

- Ты мне все-таки кажешься несколько старше, чем выглядишь. Хотя и ведешь себя легкомысленно. Скажи мне кто ты?

Олег Рыбаченко машинально пропел:

- Я родился ночью, в час молитвы волчьей... Если так можно сказать!

Виктория в ответ ядовито прошипела:

- Имя твое какое? Ты то Максимка, то Олег!

Мальчишка-вундеркинд логично ответил:

- Хоть горшком назови, но в печь не ставь!

Виктория потерла по траве босой ногой и тихонько спросила:

- Как ты думаешь, немцев победим?

Олег Рыбаченко честно ответил:

- А у нас другого и выхода то нет!

Виктория ехидно ухмыльнулась:

- Но ты ведь жил под немцами, сбежал с оккупированной территории. Ну как там было?

Мальчишка-вундеркинд без лукавства ответил:

- А как? Работа за пайку хлеба, побои, плетка, рутинность!

Огнезарная комсомолка в ответ заметила:

- А ведь тебя могут привлечь к ответственности за пособничество фашистам!

Олег Рыбаченко пожал плечами и с нарочитой равнодушностью ответил:

- Ну, буду служить Родине, работая в лагере. Мне это уже привычно!

Виктория логично отметила:

- Там в лагерях малолетние бандиты. Они творят страшный беспредел. Там хуже, чем в немецком концлагере!

Мальчишка-вундеркинд кивнул и жестко ответил:

- Я сдачи дам!

Виктория хихикнула и отметила:

- А ты боевой паренек! Только против ножика и приемы по карате не помогают!

Олег с подозрением спросил:

- А ты откуда все это знаешь? Что сама, что ли сидела?

Виктория охотно подтвердила:

- Да! Только у нас не принято говорить сидела, а лучше сказать топала зону!

Олег улыбнулся и заметил:

- А по вас не скажешь... Вы очень красивая!

Виктория согласно кивнула, и тряхнула высокой грудью, произнеся:

- Я и драться еще умею! Попала в колонию для девочек, как дочь отца врага народа. Меня обрили наголо и дали робу, погнав босиком по мартовской ледяной земле в поле. Там мы вкалывали по двенадцать часов в сутки, а еще четыре часа учились.

Мальчишка-вундеркинд с удивлением спросил:

- А девочки-бандитки не доставали?

Виктория покачала головой:

- У нас были почти все политические. Хуже когда пришлось работать вместе с мальчиками. Вот последние, к нам и в самом деле цепились, и пробовали изнасиловать. Но мы девчонки всячески сопротивлялись и отбивались. Потом некоторые все же подавались уговорам и пробовали.

Олег насторожился и с улыбкой спросил:

- И как?

Виктория усмехнулась и ответила:

- Ну, новые ощущения. В первый раз, когда теряешь невинность больновато, но потом уже даже приятно! И когда тебя ласкают тоже ощущения такие острые и проводящие к экстазу!

Мальчишка-вундеркинд невольно покраснел... Виктория, хихикнув, продолжила:

- Ну, тебе может быть и рано об этом знать. Но мальчики обычно такие любопытные!

Олег Рыбаченко смущаясь, заметил: