Девушки выбирают героев

И только тогда Игорь наконец сообразил, что от него требуется. Он понял, что, если будет стоять истуканом, Кристина обидится и уйдет. Он обнял ее и поцеловал со всей наконец прорвавшейся страстью. Он целовал ее лицо: глаза, щеки, губы, – хрипло приговаривая, что давно любит ее, что не смел даже и мечтать о таком счастье. Кристина не отвечала ничего, но обнимала его не менее страстно, мстя Герману Расторгуеву за то, что он ею пренебрег. Ее руки скользнули под короткую маечку Игоря. Он вздрогнул, ответно нащупал спину девушки под расстегнутой курткой и понял, что не посмеет приподнять ее джемпер.

Они целовались долго. В подъезде хлопали двери, лязгали замки, натужно скрежетал лифт, раздавались то лай собаки, то людские голоса: плакал ребенок, бранились мужчина и женщина, а какой-то пьяный старик даже пропел: «Артиллеристы! Сталин дал приказ!» О ноги Кристины и Игоря терлась тощая, замурзанная кошка, очевидно, уже отужинавшая из своего контейнера из-под масла.

Когда на площадке с Игоревой квартирой хлопнула дверь, Кристина отскочила от Краевского и бросилась вниз. Вверх по лестнице к Игорю поднимался сосед в женских тапках с розовой опушкой, в мятой грязноватой футболке, растянутых трениках и с мусорным ведром в руках. Он посмотрел вслед убегающей девушке, прищелкнул языком, подмигнул юноше и сказал:

– Эх! Где мои семнадцать лет?! Хороша девка!

Он вывалил в мусоропровод ведро и, продолжая прищелкивать языком, начал спускаться вниз. Игорь, с совершенно ошалелым и счастливым лицом, так и стоял, привалившись плечом к стене. Возле его ног пристроилась кошка, которой только что из небрежно вываленного помойного ведра перепал весьма приличный огрызок плавленого сырка.

Следующим утром Игорь мигом вскочил с постели, как только услышал звонок будильника. Теперь валяться незачем! Теперь у него началась совершенно другая жизнь! Он счастливо улыбнулся, вспомнив Кристину и ее поцелуи. Надо же! Он любит и ответно любим! Это ли не счастье? Конечно, Кристина ему ничего не говорила о любви, но ведь и так все ясно. Разве можно ТАК целоваться без любви? Просто она девушка и стесняется сразу признаться в своих чувствах. Это все легко объяснимо!

Игорь с приязнью оглядел себя в зеркале ванной. А что? Он не так уж и плох… хотя… как он может это понять, если без очков ничего толком не видит! Он водрузил себе на нос уродливую оправу с тяжелым стеклом и досадливо сморщился. Черт знает что такое! Конечно, в очках он видит абсолютно все, но зато похож на персонаж американского мультика. Они любят рисовать уродов. Нет! Ну какова Кристина! Она не посмотрела на эти его жуткие диоптрии!

– Ма-а-ам! – гаркнул он из ванной.

– Что случилось? – в дверную щель тут же просунулось встревоженное лицо Жени.

– Мам! Когда наконец будут готовы линзы?

– Фу-у-у… – выдохнула Женя. – Чего разорался? Меня чуть кондратий не хватил! Ты же знаешь, что обещали. – Она пошевелила губами, подсчитывая дни в уме. – Недели через… теперь уже, пожалуй… Точно! Ровно через две недели!

– Неужели мне еще столько времени ходить эдаким уродцем?

– Знаешь, сынок, ты бы не очень на эти линзы рассчитывал. – Женя вздохнула и привалилась к стене ванной.

– Это еще почему? – вскинулся Игорь.

– Не все могут их носить. У некоторых глаза слезятся, краснеют, болят… Вот у нас в отделе Валерия Никитична…

– О-о-о-о!!! – взревел Игорь. – Только не надо примеров из жизни!

В своей комнате он перерыл все полки в шкафу и опять громко крикнул:

– Ма-а-ам! Где мой черный бадлон и серый джемпер?

– Бадлон – в стирке, а где джемпер – не знаю! – в ответ крикнула из кухни Женя. – У себя в шкафу поищи!

– Ну вот всегда так! – раздражился Игорь, хотя сердиться, в общем-то, было не на кого. Синтетический бадлон можно было и самому выстирать в две минуты.

Он постоял посреди комнаты в раздумье, потом отодвинул от стены диван и вытащил из-под него сильно мятый серый джемпер, сокрушенно покачал головой, затолкал джемпер обратно в щель и со злостью припечатал диваном к стене. Потом еще немного подумал, бросил взгляд на часы и присвистнул, поняв, что опаздывает. Он порылся в наваленных на кресле вещах, вытащил баллончик дезодоранта, попрыскал под мышками, потом, на всякий случай, пшикнул на ноги, после этого пару раз обрызгал себя всего, нацепил свои каждодневные черные джинсы, куртку от спортивного костюма и помчался в школу.

Зайдя в класс, он первым делом отыскал глазами Кристину и, глупо покраснев, улыбнулся ей. Кирьянова в ответ не только не покраснела, но и не улыбнулась. Она посмотрела как-то сквозь Игоря и сразу повернулась к своей подружке Таньке Казаковой.

Краевский не подумал ничего плохого. Мало ли что не улыбнулась! Может, она его проверяет: вдруг он теперь станет вести себя по отношению к ней собственнически? А может быть, ей не хочется, чтобы все было напоказ и все их обсуждали? Это он вполне одобряет. Никому не стоит лезть в их дела. Их отношения – это только их отношения!