Деза

После окончания Первой мировой разрыв в уровне урбанизации продолжал нарастать, особенно с началом Великой депрессии. В те годы в Германии и США начнется массовое банкротство фермеров, их число сократится в обеих странах на 25 процентов. Сельское же население России, наоборот, росло. Казалось бы, что тут такого? Но именно в те же самые годы Великой депрессии на горизонте обозначилась неизбежность новой войны. Сталинский прогноз, сделанный на ХVI съезде ВКП(б) в 1930 году, оказался пророческим: «Не может быть никакого сомнения, что в связи с развивающимся кризисом борьба за рынки сбыта, за сырье, за вывоз капитала будет усиливаться с каждым месяцем, с каждым днем. Средства борьбы: таможенная политика, дешевый товар, дешевый кредит, перегруппировка сил и новые военно-политические союзы, рост вооружений и подготовка к новым империалистическим войнам, наконец – война… Это значит, что опасность войны будет нарастать ускоренными темпами».

Выбор для руководства страны и партии, во главе которой находился Сталин, в самом деле был между либо ускоренной индустриализацией России – «либо нас сомнут». Но индустриализация требует денег. На строительство фабрик и заводов, на закупку оборудования, на обучение людей и т.д. Откуда их было взять? Нынешние либералы советуют: на западных рынках. Но, как констатировал в начале 30-х годов советский нарком иностранных дел М. Литвинов, «мы не имеем доступа к (мировому) финансовому рынку, то есть не можем выпускать наших обязательств…» Дело было не только в том, что Советская Россия находилась фактически в финансовой блокаде, но и в том, что мир был погружен в Великую депрессию, обрушившую мировой рынок капитала всего за три первых года кризиса почти в десять раз.

Либеральные идеологи предлагают другой путь – накопить деньги за счет сельского хозяйства. Но нетрудно посчитать, что этот путь сулил. Для расчетов достаточно сравнить уровень производительности труда. Если сельское население России составляло 87 процентов всей численности населения страны, а его доля в национальном продукте страны составляла около 60 процентов, то 13 процентов городского населения давали 40 процентов производства. Стало быть, производительность труда города почти в 4,5 раза превосходила производительность труда на селе! Эти цифры говорят о том, что при существовавшей системе хозяйства СССР не смог бы создать современную промышленность никогда.

Выходом стала коллективизация, которая смогла обеспечить индустриализацию России. И не просто индустриализацию – статистика Лиги Наций за 30-е годы бесстрастно свидетельствует: СССР имел самые высокие темпы роста промышленного производства за всю предшествующую мировую историю.

Подчеркивая роль Сталина, известный американский журналист Лайонс сравнил его с Авраамом Линкольном. Лайонс отмечал: «Тот, кто знал русских до революции, находится в состоянии постоянного изумления тем, что так много сделано. Создать крупную индустрию в феодальной стране почти без помощи иностранного капитала – это задача, которая испугала бы любое правительство. Но, помимо этого, Советы учат миллионы читать, писать и вести более или менее культурную жизнь…»

Юрий Емельянов. Да, все показатели роста промышленности в разы превосходили дореволюционный уровень! Были созданы целые отрасли и крупные производства, которых вообще не существовало: тракторостроение, автомобилестроение, авиационная промышленность и так далее. Резко увеличилась выплавка чугуна, стали, олова, меди. Производство алюминия выросло в 41 раз! А ведь без алюминия невозможно авиастроение. Была создана химическая промышленность, налажено производство синтетического каучука и многое другое. Разве это не подготовка страны к испытаниям? Разве это «преступная деятельность» Советского правительства?

Конечно, были и недоработки. Отставало развитие электроэнергетики. Добыча угля, нефти и торфа не достигла плановых показателей. Валовой сбор зерна все еще не вышел на уровень 1913 года, наиболее успешного до революции. Но общий стремительный прогресс очевиден. Особенно на фоне мирового экономического кризиса в капиталистических странах.

Главное внимание уделялось оборонной промышленности. Количество станковых пулеметов к 1940 году увеличилось с 26 тысяч в 1929 году до 77 тысяч, артиллерийских стволов – с 7 тысяч до 46 тысяч. По целому ряду технических новинок Красная Армия опережала германскую армию. Немецкие генералы просили Гитлера создать аналог нашему танку Т-34. Но немцы с этим так и не справились. При взятии рейхсканцелярии в одном из кабинетов нашли тульский авиапулемет ШКАС конструкции Шпитального. Оказывается, был приказ Гитлера, что тульский пулемет будет в рейхсканцелярии до тех пор, пока немецкие инженеры не сделают подобный.