Деза

Всякое рекламное признание перед телепремьерой за истину принимать, конечно, нельзя. На меня, например, если уж предаваться воспоминаниям, роман в то время не только не произвел какого-то особо сильного впечатления – наоборот, он вызвал сильное разочарование. И не у меня одного. Помню разговоры в кругу молодых научных работников космического НИИ: «Ну, это не «Матренин двор». Даже высказывалось мнение, что роман – вообще не солженицынский жанр, что рассказы у него получаются лучше. А здесь и схематизм, беглость в обрисовке характеров, и недостаток художественной изобразительности, преобладание прямолинейной публицистики и нарочитая заданность многих ситуаций. Особенно фальшиво выглядел абсолютно карикатурный Сталин.

Однако я допускаю, что Глеб Панфилов все это мог воспринять совсем иначе. Во всяком случае, режиссерский его талант и положенные немалые труды – как при подборе актеров, работе с ними, так и при создании того, что называется атмосферой художественного бытия, – дали свой результат. В чем-то, пожалуй, при переводе книги на кинематографический язык ему удалось преодолеть явные изъяны солженицынской первоосновы. Но сложность в том, что, какое бы произведение этого автора мы ни взяли, его трудно вычленить из политического контекста. «В круге первом» среди них, если говорить о политической направленности, безусловно, на одном из первых мест.

Так что режиссерская мечта режиссерской мечтой, а появление на телеэкране сериала о советских зэках в январе – феврале 2006 года прежде всего следует объяснить повышенным интересом к данной теме со стороны тех, кто с подачи власти заправляет телевидением. Очевидность этого подтверждается всем телерядом последних месяцев, в который вписано солженицынско-панфиловское творение. Здесь же, на канале «Россия», совсем недавно показали «Мастера и Маргариту», придав этой работе антисоветский смысл и даже привнеся соответствующую добавку к Булгакову. На «Первом канале» прошел редкостно бездарный и антирусский по сути, но и опять-таки густо антисоветский «Есенин», а потом здесь взялись повторять одиозную «Московскую сагу».

А в каком непосредственном соседстве зрители смотрели «В круге первом» на том же главном государственном канале? Едва кончается «сталинская шарашка» – диктор истошным закадровым голосом вопит о сенсации из архива, которую должны посмотреть все. И что же? Оказывается, тухлятина про «немецкие деньги Ленину». Или следует «Терроризм в стиле ретро», а главные террористы в истории, оказывается, большевики. Или пускают Сванидзе с приторным восхвалением Ельцина как успешного борца против коммунизма…

Да, от ПАСЕ с его антикоммунистической резолюцией до государственного телеканала «Россия», от Полтавченко и Никиты Михалкова с гробокопательской инициативой «захоронения Ленина» до экранизации романа Солженицына. А в перспективе маячит и еще целая серия обещанных сериалов – антисталинских и антиленинских, антисоветских и антикоммунистических. Четко видя политический заказ (сомневаюсь, что кто-то еще не замечает!), что же всерьез разбирать художественные достоинства и недостатки таких произведений? Тут можно говорить разве что о мере убедительности, с какой впаривается в сознание зрителей под соусом художественности тот или иной политический тезис.

В послесловии к сериалу сыгравший главную роль молодой актер Евгений Миронов сказал, что его семью и близких эти ужасы прошлого, к счастью, миновали. Более того, дед строил первый, еще деревянный ленинский Мавзолей, а у тети портрет Ленина был рядом с Христом. «Так было у этих поколений», – говорит артист, и чувствуется: чего-то очень важного при всех своих усилиях он все-таки понять никак не может. Хочет понять, но – не выходит у него, концы с концами не связываются.

Ну да, Александр Исаевич одержал победу, о чем артист, конечно, говорит вполне искренне. Но как относиться теперь к деду и тете, к отцу и матери, ко всем тем людям советского поколения, которые, ограничивая себя во многом и жертвуя многим, строили страну не в ГУЛАГе и не в «шарашке», защищали не в штрафбатах и не под дулами заградотрядов? У Солженицына, и не только в этом романе, повторяется мысль: отстояв страну во время войны, сделали ее окончательно «вотчиной Усача» (так изящно называется Сталин). И что же, не надо было отстаивать, а лучше сразу сдать? И все те, кто шел в бой с именем Сталина и у кого портрет Ленина был рядом с Христом, они кто же – дураки (поскольку ничего не понимали), преступники (поскольку защищали сталинскую «шайку» или «банду»), и не подлежат ли они теперь вместе со всей страной международному суду не только в Страсбурге, но и в Гааге?