Деза

Я назвал только некоторые события, перечислять остальные можно бесконечно долго. Подпольные белогвардейские организации разрабатывали конкретные планы по захвату власти в Москве и Петрограде. В течение недели, предшествовавшей покушению на Ленина, сотрудниками ВЧК было арестовано свыше ста человек, подозревавшихся в причастности к «заговору послов».

Подпольные отряды правых эсеров в Москве, Петрограде и других городах можно назвать диверсионными отрядами войск, сражавшихся с Красной Армией на фронтах Гражданской войны. Часть знаменитых террористов из боевой организации ПСР уцелела и очень активно участвовала в борьбе. Нельзя сбрасывать со счета и монархистов, меньшевиков, анархистов, а также другие силы разнообразнейших политических ориентаций.

В ходе борьбы все стороны использовали жесткие, даже жестокие методы. Нельзя говорить только о «зверствах ВЧК». Белогвардейцы не были «мягкими и пушистыми» интеллигентами. В их арсенале – кровь и жестокость. Не зря даже патриарх Тихон отказался благословить борьбу белогвардейцев на фронтах Гражданской войны.

Кто была Фанни Каплан

– Что вы можете сказать о Фанни Каплан? Кто она была – террорист-одиночка или представитель серьезной тайной организации, во главе которой стояли, возможно, неизвестные нам лидеры политических движений? Была ли Каплан самостоятельной личностью или ею манипулировали, как роботом? Словом, что за человек оказался в центре дела о покушении на Ленина?

– О Фанни Каплан известно немного. Все ее основные биографические данные, приведенные в каторжном деле, а также в деле о покушении на Ленина и в материалах процесса 1922 года о правых социалистах-революционерах, займут листа два. Люди из ее окружения, допрошенные в ходе следствия, по понятным причинам старались не говорить лишнего. Правда, остались довольно подробные воспоминания политкаторжанок, одновременно с Каплан отбывавших срок в Мальцевской и Акатуйской тюрьмах Нерчинской каторги. Постараюсь рассказать то, что известно мне.

На допросе у чекиста Петерса Фанни Каплан так изложила свою недолгую жизнь: «Я Фаня Ефимовна Каплан. Под этой фамилией жила с 1906 года. В 1906 году я была арестована в Киеве по делу взрыва. Тогда сидела как анархистка. Этот взрыв произошел от бомбы, и я была ранена. Бомбу я имела для террористического акта. Судилась я Военно-полевым судом в гор. Киеве. Была приговорена к вечной каторге. Сидела в Мальцевской каторжной тюрьме, а потом в Акатуйской тюрьме. После революции была освобождена и переехала в Читу. Потом в апреле приехала в Москву. В Москве я остановилась у знакомой каторжанки Пигит, с которой вместе приехала из Читы. И остановилась на Большой Садовой, д. 10, кв. 5. Прожила там месяц, потом поехала в Евпаторию в санаторий для политических амнистированных. В санатории я пробыла два месяца, а потом поехала в Харьков на операцию. После поехала в Симферополь и прожила там до февраля 1918 года.

В Акатуе я сидела вместе со Спиридоновой. В тюрьме мои взгляды сформировались – я сделалась из анархистки социалисткой-революционеркой. Там же сидела еще с Биценко, Терентьевой и многими другими. Свои взгляды я изменила потому, что я попала в анархисты очень молодой.

Октябрьская революция меня застала в харьковской больнице. Этой революцией я была недовольна, встретила ее отрицательно.

Я стояла за Учредительное собрание и сейчас стою за это. По течению в эсеровской партии я больше примыкаю к Чернову.

Мои родители в Америке. Они уехали в 1911 году. Имею четырех братьев и три сестры. Все они рабочие. Отец мой еврейский учитель. Воспитание я получила домашнее. Занимала в Симферополе [должность] как заведующая курсами по подготовке работников в волостные земства. Жалованье я получала на всем готовом 150 рублей в месяц.

Самарское правительство принимаю всецело и стою за союз с союзниками против Германии. Стреляла в Ленина я. Решилась на этот шаг еще в феврале. Эта мысль во мне назрела в Симферополе, и с тех пор я начала подготовляться к этому шагу».

Во время другого допроса она упомянула свою предыдущую фамилию: «Я, Фанни Ефимовна Каплан, жила до 16 лет на фамилию Ройдман».

– Никаких сомнений рассказанное ею не вызывает?

– По-видимому, все это правда. Подтверждается и то, что родственники Каплан выехали из России в Америку. В каторжном ее деле находится письмо от обеспокоенных родителей начальнику Акатуйской тюрьмы: