Дезертир

Мэган растерялась не меньше. Она усиленно завертела головой, ища взглядом любую возможность, за что бы они смогли зацепиться для решения возникшей проблемы. Чёрт! Зацепиться оказалось совершенно не за что.

– Не паникуй, – прошептала она. – Следует срочно выйти на связь. Найти способ в конце концов.

– Прошу! – гид предложил всем войти в кабинку лифта.

Вспыхнуло виртуальное табло с цифрами этажей. Конечная сообщила, что они поднимаются на тридцатый уровень.

«Что-то здесь не так, – подумал Стив – Кажется, им нужно выше».

Он пихнул Мэг в плечо, словно только она могла знать, в чём тут дело.

– Слава богу, невысоко, – громко обратилась Мэган к гиду. – Я думала, что этот зал может располагаться только в поднебесье. Рядышком со Всевышним?

Гид снисходительно улыбнулся.

– Раньше так оно и было, мэм, – ответил он. – Но совсем недавно этот зал переместили ближе к серверам и теперь в плане безопасности он довольно ощутимо выиграл. Нет ни малейшего шанса у тех, кто пожелает несанкционированно вторгнуться в его пределы или хотя бы приблизиться к его стенам, чем-либо навредить информационной деятельности Федерации. Вы в этом можете убедиться сами, если внимательно посмотрите по сторонам. У нас мощная служба охраны. Без преувеличения скажу: самая крутая во Вселенной.

От досады Стив был готов заехать ему в морду. Заметив его состояние, Мэган больно ткнула ему в бок и, скосив глаза в сторону, процедила сквозь зубы:

– Не сейчас. Держи себя в руках.

На них уже начали подозрительно посматривать. Остальным туристам, похоже, было всё равно. Они не выказали особой радости от возможности лицезреть сверхсекретное помещение. Что в нём проку, если нельзя отправить сэлфи на фоне всех штучек-дрючек, от которых у любого хакера, неверно бы, крышу снесло. Пока лифт поднимался, Стив тяжело вздыхал, притопывая от нетерпения ногой. Мэг также было не по себе. Но она хоть как-то старалась держать себя в руках.

Конечно, в сам зал их не пустили. Коридорами провели на отдалённый балкон, полностью закрытый сверхмощным пластиком, к тому же светившийся призрачным мерцанием силового поля, окружавшим его по краям. Вроде как и провели, но и придержали за ручку, чтобы ни один тупица не нажал на какую-нибудь важную кнопочку. В воздухе, прямо на уровне глаз, висели дроны, зорко следившие за всем, что могло нарушить охранные протоколы.

Зал казался огромным. Внизу, с балкона, можно было разглядеть нескончаемые ряды мини-офисов, разграниченные на сектора прозрачными перегородками, а также терминалы отдельных служб, отвечавшие за тот или иной участок освоенной вселенной. По нешироким улочкам редко перебегали служащие, стараясь как можно быстрее занять отведённое для их работы место. Все пахали в поте лица, получая информацию, сортируя её и отправляя дальше, где с ней проводились точно такие же операции, чтобы круг событий никогда не оказался замкнутым.

Стены зала заменяло чернеющее пространство космоса. Глубокое – до кружения головы. С яркими бусинами звёзд, сияющими каждая на своём месте, лишёнными привычных для землян ограничений, рамками созвездий, в том понимании, какими их можно видеть с Земли. Здесь они светили каждая по отдельности, вписываясь во всеобщую картину заселения разума на безграничных просторах космического пространства.

Изображение было объёмным. Настолько реалистичным, что у любого человека оно вызвало бы чувство клаустрофобии или ощущения своего ничтожества ко всему, что окружает скромный быт нашего существования.

Под каждой звездой, пылая в пустоте красноватым цветом, плавала надпись с названием мира, его координатами и численностью населения. Любой желающий мог её приблизить, чтобы узнать, что нового могло произойти в этом чулане жизни, пока сильные мира сего были заняты более насущными проблемами. От звезды к звезде протянулись тончайшие линии информационных потоков, раскрашенные по приоритету в различные цвета – от зелёного к красному – с оттенками по важности поступающих сообщений.

Единственное, что нарушало эту идиллию, – так это ощутимо значительная часть звёзд, абсолютно лишённая информационных потоков, словно жизнь там замерла, либо значимые события происходили там настолько редко, что тратить время на эту группу – пустая трата средств.

Эти миры принадлежат восточному сектору. Миры варварские, полностью лишённые демократии свободы и всех тех ценностей, какими в полной мере пользуется любой разумный из федерации разумных миров.

Там всегда пили водку, играли на балалайках и вприсядку танцевали под пения бородатых священников, не желая истинной свободе навести порядок в их дремучей жизни.

Каким образом дремучим варварам удалось оттяпать у прогрессивного вида столь значимое пространство, не понимал никто. Но факт есть факт: восточный сосед продолжал своё существование, несмотря на все попытки приобщить их к более развитой культуре.