Дезертир

Нескончаемо долго тянулись дни, и я снова и снова выбирался на верхнюю палубу, где, пристроившись в уголке, одиноко любовался раскинувшимся за бортом пейзажем. До Джетры все еще было рукой подать, но ее очертания уже скрыл Сивл. А мимо проплывали острова, бодрящие буйством красок и россыпями городов, – далекие и недостижимые, окутанные зыбким маревом. Корабль монотонно рассекал водную гладь, неся в трюме шумную солдатскую братию, но мало кому из них приходило в голову выйти наверх и посмотреть на проплывающий мимо мир.

Шло время, с каждым днем становилось теплее. На островах стали появляться белые пляжи, увенчанные рядами высоких пальм, в тени которых ютились крохотные домишки. Судно гнало волну, и та пенно билась о разноцветные острые рифы, облепленные морскими раковинами. Мимо нас проплывали чудные гавани и прибрежные города на живописных холмах; сопящие вулканы и головокружительные горные пастбища, усеянные крупными валунами; лагуны, заливы, дельты рек и длинные песчаные косы, сбегающие в синее море.

Всем, конечно, известно, что причиной войны стали именно жители Архипелага. Вот только, когда плывешь по Срединному морю мимо солнечных островов и видишь их тихую, мирную жизнь, начинаешь в этом сомневаться. Возможно, тишина и покой – лишь иллюзия, навязанная расстоянием между кораблем и островами. Чтобы личный состав не терял бдительности, нам постоянно читали лекции. Некоторые из них пересказывали историю борьбы за вооруженный нейтралитет – состояние, в котором островитяне пребывали уже три тысячи лет.

Обе враждующих стороны признали эти воды нейтральными. Ввиду своего географического положения острова будут веками терпеть чужое присутствие – так уж вышло, что Срединное море огибает весь мир, отделяя северян от южного полюса, текущего места сражений.

Меня все это мало интересовало. При любой возможности я бежал на верхнюю палубу и затаив дыхание любовался проплывающими за бортом видами. Я отслеживал курс судна по истрепанной и, вероятно, устаревшей карте, которую нашел в рундуке, и названия островов отзывались в моем сознании, как звон колокольчиков. Панерон, Салай, Теммил, Местерлин, Прачос, Мьюриси, Деммер, Пикай, Обракские острова, Торкильские, Серкские, Ривские отмели, Побережье Хельвардовой Зазнобы…

Необычная бухта или мыс, поднимающиеся прямо из моря отвесные скалы – у каждого острова были свои особенности, и я с легкостью угадывал, где именно мы проплываем. Я видел название острова на карте, и мне казалось, что он мне знаком. Словно Архипелаг изначально был заложен в моем сознании, словно здесь мое место и мои корни, и он – мечта всей моей жизни. Я любовался им, и во мне пробуждалось давно забытое чувство прекрасного.

При виде названий на карте на меня накатывало сладостное предвкушение, какая-то чувственная теплота, совсем не вязавшаяся с грубым и тяжким солдатским существованием. Я глядел на полоски воды, отделявшие нас от суши, тихонько перечислял в уме острова, призывая на помощь духов, что подняли бы меня над морем и отнесли к этим дальним, омытым прибоями берегам.

Некоторые из островов были настолько велики, что корабль плыл мимо целый день, другие настолько малы, что напоминали скорее полузатопленные рифы, угрожающие пропороть днище нашего дряхлого судна.

Независимо от размера, у всех были имена. Проплывая, я находил на карте название и обводил карандашом, а после вносил в свой блокнот, постепенно пополняя список. Я записывал их и подсчитывал, составляя подобие собственной карты, – как знать, вдруг в один прекрасный день мне посчастливится ехать обратным путем и на каждом из них побывать? Вид с моря манил к себе и притягивал.

Лишь одна остановка случилась за все время нашего долгого пути на юг.

Я понял, что в нашем плавании предвидится перерыв, когда стало ясно, что мы держим курс на крупный порт. Ближайшие к морю постройки были белесыми от цементной пыли. На берегу дружно дымили трубы огромной фабрики. Позади обжитой промышленной зоны длинной полосой простирались дикие джунгли, застилая вид на цивилизацию, которая, как выяснилось, скрывалась дальше. Когда мы обогнули холмистый мыс и прошли мимо высокой дамбы, взгляду внезапно открылся обширный город, выстроенный на пологой гряде. Он простирался во всех направлениях и дрожал в мглистой дымке, застилающей сушу и оживленные воды порта. Нам, конечно, не полагалось знать, в какой точке пути мы сделали остановку, но у меня под рукой была карта, и я все быстро понял.

Мьюриси. Один из самых важных и самый большой остров Архипелага.

Открытие поразило меня в самое сердце. Слово «Мьюриси» синим китом поднялось из глубин памяти.

Сначала я прочел его на карте. Оно было отпечатано крупно, крупнее остальных. Почему это незнакомое и иностранное название что-то значит для меня? Ведь ни один из других островов не вызвал у меня столь сильного трепета и ощущения близкой связи.

Но вот мы приблизились к суше, и корабль двинулся вдоль береговой линии. Я смотрел, как в удалении проплывает земля, и меня все сильнее охватывало неясное томление.