Дезертир флота

– Ну, вот и уладили, – радостно сказал вор. – Поднимайтесь, милостивый господин Юрай. Денежки на стол, записку в лавку черкните – и мы вас больше от дел важных отвлекать не будем…

Теа молчала всю дорогу до лавки, только там коротко заговорила с приказчиками, подбирая упряжь. Квазимодо столбом торчал у двери, смотрел в прямую как палка спину рыжей. Требуя показывать новомодные подпруги и нагрудники, Теа умудрилась так и не повернуться лицом к одноглазому приятелю.

Тащить крепко пахнущую новой кожей сбрую и седла было тяжело. Квазимодо повел в обход, крутя по переулкам. «Хвоста» не было. Конечно, захотят найти – найдут. Но по всем расчетам два-три дня в запасе есть. Седло давило на шею, связка ремней била по бедру. Набрала рыжая – ничего не скажешь, в пору самим лавку открывать. Нужно было Ныра прихватить, пусть бы тоже тащил.

– Козел, ты! Извращенец! – Рыжую наконец прорвало. – Что ты устроил?! Мозгов у тебя как у черепахи!

– Ты, Теа, насчет чего? – сдерживаясь, поинтересовался вор.

– Насчет тупости твоей непробиваемой. Я чуть не умерла от страха в этом проклятом доме!

– Я тоже чуть в штаны не наделал. И что теперь?

– Так зачем мы туда пошли?! – взвизгнула рыжая. – Прямо им в зубы? Как же они нас выпустили, уму непостижимо. Разве нам деньги, добытые таким риском, нужны?!

– А ты как хотела?! – Квазимодо в ярости шмякнул седло в пыль, перепугав проходящую мимо старуху. – Деньги без риска не бывают. Это тебе не на птичек охотиться. Ты когда лошадей угоняла, разве не шкурой рисковала?

– Лошади для жизни нужны. А денег зачем столько? Куда ты их денешь? Ты ведь даже не пьешь! Зачем рисковал, бревно ты безглазое?!

– Здесь, в городе, моя охота и моя добыча. И не только в деньгах дело. Эх, ты, рыжая, не поняла, что ли? Только кричать можешь. – Квазимодо круто повернулся и, не обращая внимания на брошенное седло, пошел по улице.

Теа одним прыжком догнала его, схватила за рукав:

– Ты куда, Ква?

– Вернусь. Там через двор и крышу можно залезть. Стемнеет – перережу ему глотку. Как тебе нравится, без всяких денег и болтовни.

– Не надо, – прошептала рыжая. – Не возвращайся туда. Я поняла.

– Что ты поняла? – пробормотал вор, глядя, как странно кривится курносый нос девушки.

– Поняла, что не только в деньгах дело. – На длинных ресницах заблестела влага. – Пойдем, Ква, седла нужно донести. Пожалуйста. – Девушка с трудом выговорила непривычное слово.

– Ну да, седла, – пробормотал вор. – И пиво я тебе обещал…

С обеих сторон на странную, застрявшую посреди узкой улицы пару смотрели прохожие. С верхнего этажа высунулся голый по пояс волосатый мужик, но вмиг поглупевший вор видел только слезы, бегущие по веснушчатым щекам.

Пиво Квазимодо купил не в «Духе реки», а прошел квартал и взял светлого в «Приюте ласточки». Успешное завершение тяжелого дня располагало к некоторым тратам.

Друзья сидели в полутьме. Снизу доносилась музыка – там шло обычное гулянье. Фуа, приналегший на прекрасное пиво и соленые орешки, философски сказал:

– Вот уж не думал, что такое безумное дело удастся. Ведь как ни посмотри – вы пришли и бумажки, которые сами же написали, продали. За настоящее серебро. Вот как такому поверить?

– Я говорю: учись писать, – напомнил Квазимодо. – Скоро бумажки везде дороже серебра будут стоить.

– Ну, это ты придумываешь. Ты их сегодня обманул, потому что хитрый, как… – Ныряльщик запнулся, не найдя, с кем сравнить одноглазого друга. – Ну, в общем, в следующий раз этот купец готов будет, и такую бумагу ему ни за что не всучишь.

– Бумагу можно и другую написать, – устало сказал вор. Говорить не хотелось. Теа сидела на полу на новом седле, опиралась спиной о колено вора. Тепло ее тела было приятно. Вот только опять молчит рыжая.

– Ква, а они деньги точно не захотят вернуть? – озабоченно поинтересовался фуа, разгрызая орешки.

– Захотят, но только дня через два. Собираться нам нужно да сваливать отсюда.

– Давно пора. Река здесь грязная. Спина от здешней воды чешется. – Ныряльщик вздохнул. – Хотя к городу тоже привыкнуть можно. Всю жизнь здесь не проживешь, но иногда можно. Пиво здесь замечательное. Народ интересный. Я вот вчера с волосатым из пятого номера о новых законах разговаривал. Небывалые вещи он мне говорил. Да что вы все молчите? Не хотите пива – идите музыку послушайте. Скоро ехать, а Теа еще не наслушалась. Скучать по этому пиликанью будет.

Рыжая шевельнулась.

– Пойдем послушаем? Заодно лошадей проверим, – сказал Квазимодо. – Слушай, Лягушка, я вот сегодня спор слышал. Насчет баб, в смысле – женщин. Какие лучше – беленькие или черненькие?

– Да уж не рыженькие, – пробормотал фуа.

– Знаток тоже нашелся, – хмыкнула Теа. – Перепробуй всех сначала.

– Не о присутствующих речь, – остановил их вор. – Вопрос научный – лично тебе, Ныр, какие больше нравится?

– Что за вопрос глупый? – заворчала лиска. – Только ты такую чушь спросить можешь.

– И правда, Ква, – грустно сказал фуа. – Что ты напоминаешь о плохом? А то ты не знаешь, какие мне нравятся.

– Понял. – Вор выбрался через окно на крышу. – Значит, не забыл змею? А пора бы…