Дезертир флота

Рыжая безмолвно села рядом с пленницей, запустив руку в густоту кудрей, безжалостно запрокинула лицо леди к потолку. Тонкое сияющее лезвие кинжала уперлось под горло.

«Интересно, будет лорд Дагда переговоры вести, если его сокровище носа лишится или там ушей?» – подумал вор, с трудом поднимаясь.

Фуа смотрел на пленницу. Она сидела, неприлично раздвинув гладкие стройные ноги по ковру, вытянув шею, смотрела в потолок.

Квазимодо отвесил другу подзатыльник:

– Ты сначала о целости своих яиц думай, потом об этой суке.

– Да. – Ныряльщик сглотнул. Подзатыльника он, кажется, и не заметил. – Там за дверью возятся.

– Что ж им не возится? – Вор осторожно подвигал пальцами пострадавшей левой руки. – Окружают, стражи доблестные. Ты мешки побольше и полегче сделай.

– Зачем нам эти вещи?

– Затем, – исчерпывающе объяснил Квазимодо и прошел в комнату. Здесь царил еще больший беспорядок. Рыжая с помощью ныряльщика вытрясла из шкафов и сундуков все содержимое. Переступая сквозь груды нарядов, вор подошел к двери. Стояла тишина. Затаились. Но Квазимодо давно научился ощущать присутствие других людей.

– Эй, вы там, – вор говорил с дверью, не слишком повышая голос. – Будете глупить, открою дверь и подарю вам пальчик леди прекрасной. Пальчики у нее тоненькие – резать одно удовольствие. Желающие такой подарок получить имеются?

За дверью угадалось легкое движение. Струсили. Оно и понятно. Квазимодо кивнул сам себе. Главное – не орать. Так убедительнее. Серьезные люди здесь сидят, прекрасную леди на острие держат, план у них имеется и намерения самые нешуточные. С такими разговаривать нужно, а не с налета в капусту рубить.

Вор оглядел завалы дорогой одежды. Да, богатство. Только на хрена оно нужно? Лучше бы пара солдатских сапог валялась. Пусть и драных.

Квазимодо вернулся в спальню. Леди Атра вроде еще дышит – и то счастье. Вор попробовал мешки: легкие, большие – сойдут. Что-то лорд Дагда долго не объявляется. Уж не чересчур ли расстроился?

Вор еще раз огляделся: сколько же всего здесь валяется, но никакого оружия. Даже телохранитель покойный, и тот… хм… с одними руками свой долг выполнял.

Леди Атра по-прежнему напряженно разглядывала потолок. Из дивных синих глаз тянулись прозрачные ручейки слез.

– Ты что с ней делаешь? – спросил вор.

Рыжая дернула плечом:

– Ничего не делаю. Рассказываю о том, что БУДУ делать.

Девка крутанула к себе за волосы красивую голову, зловеще улыбнулась в лицо леди. Зубов у рыжей была добрая сотня, и все мелкие, острые как у барракуды. Леди Атра жалостливо замычала. Квазимодо и самого слегка пробрало – экая хищница эта рыжая. Стоят девки друг друга.

Вор обошел перевернутое кресло, переступил через связанную, неподвижно лежащую лицом вниз рабыню, отдернул портьеру. Еще одна комната, зеркало едва ли не во всю стену – Квазимодо и не подозревал, что бывают такие громадные. Перед зеркалом изящное кресло и сотня флаконов, побрякушек и банок. Флакончики серебряные, перламутровые, из цветного стекла, из кости. Понятно – притирания разные, помады да пудра. И украшения в изобилии – на зеркале, в шкатулках, в вазах расписных. Вор вздохнул: добыча сказочная, да не ко времени. В зеркале отражался лысый окровавленный урод. Вместо глаза дыра, рот набок съехал. От одного оскала обделаться можно. Экая страсть. Карлик не карлик, вендиго[42] не вендиго, ну уж на человека мало смахивает. Квазимодо ухмыльнулся – для драки в самый раз.

Потянув носом, вор подошел ближе к столу, забитому бабскими штучками. Знакомые духи благоухали как яд. Ныряльщика сюда пускать нельзя – взбесится.

Шорох за гобеленом застал врасплох. Вор чуть не выронил флакон из полированного серебра. Тайные ходы да дыры крысиные? Знаем. О стену с грохотом разлетелась банка с духами:

– Что вы там шуршите?! Входите, двери не заперты. Решим дело побыстрее.

Тишина. Разбитая склянка воняла оглушительно. Вор брякнул о стену увесистую диадему с голубыми камешками и поспешно вышел в спальню.

Рыжая и Ныр смотрели взбудораженно.

– Лазят там за стенкой, – объяснил вор. – Момента ждут. Внимательнее, девка. Не лопухнись.

– Не лопухнусь, – прошипела рыжая. – Мне только повод пусть дадут. А ты, селянин, не смей меня девкой называть. Не терплю.

Квазимодо почесал голый затылок:

– Извини. Я без задней мысли. Ныр, а вы там никакой мужской одежды не нашли? Нехорошо – в покоях самой леди Атры сидим, и в полуголом виде.

– Нет. Там только женское, – заторможенно пробормотал фуа. Ноздри его жадно втягивали воздух.

«Что-то сильно его забирает, – с тревогой подумал Квазимодо. – Зря я ту банку грохнул. Раньше парня от глупых мыслей запах кровищи отвлекал».

– Слышь, Ныр. Оттащи псин поближе к двери. Пусть видят, как мы шутить умеем.

Фуа послушно оттащил собачьи трупы ближе к дверям. Покосился на голые колени леди. Вот дурак. Рыжая тоже заметила – гневно фыркнула.

«Если лорд Дагда сейчас не заявится, мне придется Лягушку от бабы пинками отгонять».

В дверь коротко постучали.

– Да, – с облегчением откликнулся Квазимодо. – Что, уже обед? Рановато сегодня.