Дезертиры с Острова Сокровищ

Окончательный исход противостояния нестяжателей и вещеглотов, разумеется, далеко еще не решен. Большинство теоретиков общества потребления (они же, впрочем, и критики, апологетов, как уже отмечалось, практически нет) предрекают тем не менее неизбежное поражение нестяжательскому движению. Они делают это «скрепя сердце», но находят множество аргументов для своего пессимизма. Любопытна позиция Чарльза Дилли, одного из самых красноречивых «гробовщиков» второго антропогенеза. Помимо всего прочего, Дилли отталкивается от генетического аргумента, однозначно интерпретируя его в свою пользу. Он опирается на теоретическое предсказание, сделанное генетиками еще в самом начале XXI века.

Так, анализируя эволюционные изменения в частоте встречаемости так называемого «мужского» (ХY) и «женского» (ХХ) наборов хромосом, ученые зафиксировали тенденцию к «постепенному вымыванию из генетического пула вида homo sapiens хромосомного набора ХY». Экстраполируя обнаруженную тенденцию на не такое уж отдаленное будущее, ученые-генетики сделали вывод, что через 700–800 лет набор ХY полностью исчезнет и все генетически закрепленное в наследственности человека будет кодироваться «женским» набором ХХ. Это само по себе не приведет к непременному исчезновению вторичных мужских половых признаков, поскольку набором ХХ могут кодироваться как женские половые признаки (в подавляющем большинстве случаев), так и мужские, а вот набором ХY – только мужские. Но кое-какие изменения все же произойдут, и назвать их «прогрессирующей феминизацией» было бы слишком мягко. Однако используемый в Подвесном университете более точный термин – расХYяривание человечества – почему-то так и не прижился в научных кругах.

Как бы там ни было, последующие десятилетия подтвердили прогноз биологов, тенденция к «вымыванию» хромосомного набора ХY только усилилась. Это породило множество самых разных спекуляций. Некоторые (например, Люк Лякомб и вся антверпенская школа антропологии), подготавливая себя к неизбежному, рассуждают в том духе, что со временем «вымывшееся» человечество будет рассматривать исчезнувших ХY-носителей, как сегодня рассматривают вымерших палеоантропов, то есть как тупиковую варварскую ветвь, здорово подпортившую репутацию homo sapiens. Что же касается сэра Дилли, то он, несмотря на то что наборы хромосом не имеют прямого отношения даже к гендерному фенотипу, поместил «ген нестяжательства», ответственный, в частности, за врожденное отвращение к шопингу, в исчезающий «мужской набор», что в значительной мере предопределило его выводы. Помимо этого, Дилли очень любит ссылаться на опыт истории и на неисправимость человечества, которое чего только не повидало на своем веку, и вообще ничто не ново под луной…

Не относящееся к делу ворчание можно отбросить, поскольку все в истории когда-то происходило впервые. Когда-то впервые появились нестяжатели, возможно, что когда-то им впервые суждено будет победить. Почему же именно не сегодня? Ведь успехи движения налицо, созданы важные предпосылки духовной и материальной автономии, включая подвеску, некоторые акции бытия-поперек стали диверсиями всемирного масштаба. Бланк, конечно, прав, толоконный лоб еще крепок. Но дезертиров уже не вернуть на Остров Сокровищ. И племена уже не согнать к алтарю пользоприношения – их можно только уничтожить.

Теперь вернемся к женскому вопросу. Несравненно более глубокая погруженность женщины в экстаз потребления и по сей день является очевидным фактом. Такова уж природа обыкновенного женского в рассмотренном выше смысле. Но никто не утверждал, что подобное положение дел сохранится навечно. Есть еще стихия необыкновенного женского, и в ней заключен колоссальный экзистенциальный ресурс воинствующего и победоносного нестяжательства.

Одна из провозвестниц крестового похода против вещеглотов, Татьяна Горичева, вспоминает о своей жизни в Париже: «Я ничего не могла себе купить в этом потребительском раю. Сначала надо преодолеть себя, чтобы зайти в магазин. Потом как-то устоять перед водопадом похожих, но перекрикивающих друг друга товаров: платья, сумочки, подушки, снова сумочки… Хочется взять первое попавшееся, хоть что-то, раз уж зашла в магазин. Ведь потом снова придется себя настраивать неизвестно сколько. Но часто это оказывалось выше моих сил, и я выходила ни с чем. И все равно радовалась, что по крайней мере сегодня пытка мне больше не грозит».